Илья Зубец - Сид - начало

Моя голова внезапно прорвала водную гладь и оказалась на поверхности. Похоже, настало время для полевых испытаний… Как говорится, маленький шажок для человека – огромный для странно-подвижного куста. Я начал выходить на берег. Вот уже голова полностью оказалась над водой, вот плечи, пот уже по грудь вышел… И завалился вбок, снова погрузившись в воду. М-да. Может, полежать тут и отдохнуть от мирских сует? Голод, пока скребущийся на задворках сознания, возмущенно приподнял голову. Понял, принял – никакого отдыха. Тяжело мысленно вздохнув, я снова принялся подниматься. Предстояло долгое обучение управлению новым аватаром…

***

На обучение базовому управлению действительно ушло какое-то время. Часов у меня под рукой не было, но к моменту, как я смог более-менее нормально ходить, голод уже перевалил за сорок процентов. И мой воображаемый желудок явно давал знать о том, что он пустует. Почему воображаемый? Потому что каких-либо отдельных органов в своем организме я не обнаружил. Судя по всему, почти все тело состояло из этих мелких лиан, за исключением глаз и зубов. Глаза было два, и увидеть их я не мог при всем желании, только в мутном водном отражении, а зубы… Ну, этот как был набор острейших клыков, так и остался. Природа позаботилась, чтобы голодному мне было, чем кушать.

Основной вопрос остается в усвоении поглощаемых материалов. Позывов сходить «по нужде» у меня не возникало ни разу, хоть жрал я всех подряд. И не могу при этом быть абсолютно уверенным, что поедал я только «мясные» части моих жертв. В рот иногда попадали осколки хитина и грязь… Но все это, похоже, усваивалось достаточно успешно, чтобы у меня не возникало никакого дискомфорта. Я этому только рад был. Чем меньше вещей, о которых мне нужно волноваться – тем лучше. Будет здорово, если их не станет вовсе.

Но вернемся к процессу обучения. В итоге пришел к довольно простому выводу: чем больше я думаю о передвижении – тем хуже у меня получается. Нужно просто пытаться что-то сделать. И тело делало. Желательно при этом не продумывать, как именно это что-то должно быть сделано. Хочешь, например, взять камушек. И просто берешь, не думая о том, какой рукой потянуться, нужно ли наклониться или присесть, да и какое расстояние до этого самого камешка нужно преодолеть… Короче говоря, у меня возникли определенные проблемы в корневом принципе координации движений. Не знаю, как остальные люди, но у меня в моем родном теле процесс движения обрабатывается мозгом автоматически на инстинктивном уровне. Но сложные моторные навыки, особенно абсолютно новые для меня, требуют осмысления и освоения. Потом можно ввести их в привычку, но для начала нужно пытаться и страдать.

Здесь же все немного иначе. Мое нынешнее тело знает о том, как двигаться, гораздо лучше меня. Оно способно на большее в плане управления, чем я. Даже сложные, по сути, задачи оно щелкает как орешки. Например, жонглирование. В жизни у меня реакция кошки, но координация картошки. Даже тремя предметами не получается жонглировать. А здесь с ходу получилось пятью, без особых затруднений. Главное не думать о том, как должны двигаться руки… Вот в такую вот странную ситуацию я попал. Будто в игре с непрямым управлением оказался. Моя задача свелась к чисто указательной. Я мысленно тыкаю в условную точку, а тело само туда двигается. Непривычно и тревожно. А вдруг тело однажды перестанет меня слушаться? Стать заложником в этом странном организме не хочется от слова «совсем»…

Впрочем, у меня были и другие мысли. Например, я предполагал (абсолютно беспочвенно, кстати), что со временем оба процесса – телесный и мыслительный – синхронизируются, после чего я обрету полный контроль над этим телом. Но это твердила моя оптимистичная сторона. Пессимистичная же утверждала, что непредсказуемое поведение сейчас принесет непредвиденные последствия после. Но если в общем и целом, от моих тяжелых дум мало что менялось. Приходилось иметь дело с тем, что мне дали.

Так что я со своим организмом работали в связке заказчик-исполнитель. Я «посылал тело в каком-либо направлении, задавал какую-то задачу, но выполнение полностью лежало на теле. И, стоит признать, результат не всегда являлся удовлетворительным. Например, тот же самый поворот головы. Поскольку шею тут свернуть было крайне трудно (в виду ее отсутствия), то при необходимости голова как бы вращалась относительно тела. И это жуть какой непривычный способ менять перспективу зрения. То же самое касалось отсутствия локтей, коленей, костей и ограничений в гибкости в целом. При каждом таком «инциденте», когда мое же тело напоминало мне о его нечеловеческой натуре, меня мысленно передергивало. Настолько это неестественно смотрелось.