Любовь Черникова: Мой истинный

Огромная и суетная Главная Портальная площадь в центре Диля, была переполнена, куда сильнее площади Теплых Встреч. Люди здесь шли сразу во все стороны. С грохотом катились по каменной мостовой самоходные повозки, а в воздухе мелькали фигуры всадников-курьеров верхом на крыланах. Но все бы ничего, если бы не следы свежих разрушений повсюду, куда только падал взгляд…

– Идем? – как ни в чем не бывало предложила тетушка, снова левитируя мою сумку.

Мы сошли с портального круга и направились через площадь к остановке экипажей. Я не уставала вертеть головой и ужасаться. Диль всегда казался мне самым прекрасным городом, а теперь, куда ни глянь, сплошные руины или стройка…

– Да, моя дорогая. Свинорылые потрохи открыли свой портал прямо над столицей, но мы их ждали. Мирных жителей заранее эвакуировали, и встретили тварей, как подобает. Ох и встретили! – тетя потрясла могучим кулаком. – По всему Дилю три дня костры горели – дожигали их дохлые туши. Истребили столько, что им теперь несколько веков придется собирать такую орду.

Представила столь «живописную» картину и передернулась.

Мы сошли на обочину расчищенной от мусора и обломков дороги. На противоположной стороне бригада строителей восстанавливала обрушенный угол здания управы. Приписанный к ним маг, потея и напрягая жилы на тощей шее, левитировал огромный каменный блок. Молоденький лопоухий, он явно едва сменил ученическую мантию на форму специалиста.

Засмотревшись на строительные работы, я споткнулась.

– Осторожнее, детка, – подхватила меня под руку тетя. – Не хватало вывихнуть ногу прямо перед балом!

– Тетя, я же дочь Ниары Данаостро. И чтобы не попасть на бал сегодня, нужна причина посерьезнее, чем простой вывих. К примеру, отрубленная голова.

Мы рассмеялись. Неожиданно затрубил тягловый мегалон, запряженный в повозку, полную каменных блоков. Тупомордый и толстокожий, он внушал уважение своими габаритами, и голос у него был соответствующий.

От неожиданности мы взвизгнули, а молодой маг вздрогнул и потерял концентрацию. Груз, который он больше не держал, устремился вниз, грозя прибить вжавшихся в стену мастеровых.

Грохнуло.

Блок прямо в воздухе разлетелся на множество разнокалиберных острых осколков. Один оцарапал магу веснушчатую щеку, хлынула кровь, но тот даже не шелохнулся. Покрываясь пятнами от натуги, резко выкинул вперед руку. Видно было, как мелко дрожат его пальцы, когда он с усилием повернулся, отводя в сторону погибель, застывшую в считаных сантиметрах от посеревших лиц рабочих.

Больше не опасные осколки грудой осыпались на исковерканную брусчатку, не причинив никому вреда. Следом сполз по стене вихрастый маг.

– Ох, ты ж! Еп…

– Воды ему! Да шевели батонами!

Работяги очнулись, засуетились. Раздалась отборная ругань. Кто-то бросился на помощь к спасшему всех магу. Свистнул бич, полосуя бока мегалона.

Шокированная произошедшим, я не сводила взгляда с разыгравшейся сцены, как вдруг тетя Бесси, резко притормозив, дернула меня за руку. Перед носом промелькнул темный лошадиный бок, обдав специфичным запахом бальзамирующего состава. Следом пролетела повозка, скрипя рессорами и подпрыгивая на выщербленной брусчатке.

– Смотри куда прешь, короед! – гаркнула вслед неосторожному вознице тетушка, погрозив могучим кулаком.

Кучер-некромант, даже не обернулся. Только снова взмахнул магическим хлыстом, подгоняя своих давно почивших подопечных.

– Не зевай! – это она уже мне, спешно утягивая к точно такому же экипажу, вереница которых выстроилась вдоль обочины.

Худой и какой-то изможденный некромант-извозчик, молча распахнул перед нами дверцу экипажа, помогая сесть, затем погрузил багаж.

– Эстель-авеню, дом с мансардой, – величаво скомандовала тетушка, когда дверца кареты закрылась.

– Ого! Вот где мы теперь живем?

В верхнем городе обитали только состоятельные горожане, высшие должностные лица и те, кто мог это себе позволить.

– Да. С разрешения твоего отца, я сдала наше имение арендаторам. Все равно не способна толком следить за фермой, а земля пропадает.

– Так вот откуда деньги! А я было подумала…

– Нет. Ниара по-прежнему непреклонна.

Моя мама – родная сестра короля Оллана Седьмого. Принцесса Лигирийская предпочла скромную жизнь с истинным, выбранному родителями жениху, и никогда не жалела о своем выборе.

Дед и бабушка так и не простили маме своеволия. Они настаивали на том, что отпрыск правящего рода себе не принадлежит, и дочь должна покориться семье. А род Данаостро был хоть и благороден, но беден. Разве что славился демоноборцами, которых регулярно рождала эта славная фамилия. Мой отец не был исключением. Ниара же считала, что нельзя оскорблять Эфира отказываясь от его величайшего дара.