Анабель Ви - Любовь солдата

Но внутри девушки говорил и другой голос, который твердил:

«Война скоро закончится. Смертей уже стало гораздо меньше. Вскоре весь этот кошмар прекратится и мастера вернутся домой. Будут выполнять гражданские задания, растить детей, помогать женам. Скроу тоже скоро вернется. А ты станешь даном, будешь помогать этим замкнувшимся душам, исцелять их своей силой. Это даст им волю к жизни, к поиску себя, и, быть может, к счастью. Благодарность семей спасенных от смерти ни с чем не сравнишь. Ты должна стараться ради них, сделать их мир чуточку добрее, чуточку милосерднее».

Алиша повернулась спиной к памятникам и пошла к школе.

Олла заставляла ее учиться до глубокой ночи. Утром ее избивали на тренировках, иногда до обидного радуясь: «ура, мои раны прошли, я снова обретаю силу. Мой удар с каждым днем все лучше!», – а она лишь сплевывала кровь и залечивала ссадины и синяки.

Иногда Алише казалось, что на ней не осталось живого места. Бывало, она отсыпалась, как раненый зверь, и выходила из своей комнаты озлобленная и угрюмая. Ее встречал Алек, начиналась разминка, а потом все снова переходило в ожесточенный бой. Сперва девушка жаждала лишь одного – не быть побитой. Она научилась мастерски уворачиваться, иногда заставляла бегать за собой, делая легкие выпады и ведя дистанционные атаки. Но этот период быстро прошел: Алиша стала нападать.

Она осваивала мастерство атаки данов – удар ладонью, заряженной энергией, которой можно потом управлять в биополе противника. Это было нелегко, многие даны без труда выплевывали ее энергию или растворяли в собственном поле. А потом подсаживали ей свою, и Алиша ощущала то физическую боль, то неожиданную вялость и слабость, то детскую обиду или сковывающий тело страх. Благодаря гибкой психике ей удавалось справиться с большинством подобных эмоций, но не сразу и не всегда. А противники нападали, владея многими другими приемами атаки, в том числе и в ближнем бою. Дважды ей ломали нос – и она научилась вправлять его. Один вывих руки стоил ей недельного лечения, и то потом пришлось возобновлять тренировки с малого. Затем ее куратор натравил на нее собак – сразу несколько. Она хотела отпугнуть их энергетически, но псы уже настигли ее, и пришлось отбиваться, как от любых других противников. Тогда она впервые удержалась на стене – стояла так минуты две, пытаясь залечить укусы и прийти в себя. Потом собрала энергию в одной точке и разом выплеснула на псов – те заскулили и отбежали, поджав хвосты. Но ненадолго. Пришлось повторить трюк, уже стоя на земле. И Алиша сама зарычала и залаяла на псов, высвободив скопившиеся эмоции. Те отступили в вольер. Куратор кивнул.

Иногда по вечерам Алиша не шла заниматься к Олле, а спускалась украдкой в подвал, темный и противный, и избивала старый, свернутый матрас, невесть кем и когда туда принесенный. Потом садилась на него и думала: «какой же злой я стала, сколько же во мне ненависти?!». Но где-то в глубине своего существа она была довольна этим.

Через несколько месяцев ее вызвали помогать в больницу. Там Алиша встретила весну: жесткие тренировки прекратились, на их место пришли расслабленные бои с восстанавливающимися мастерами и данами. Да и отчеты убару больше писать не требовалось. А от воинов девушка узнавала последние новости с фронта.

– Мы давно держим повстанцев в кольце, но выкурить их совсем не просто. Они как будто чувствуют, где мы готовимся атаковать, и устраивают засады, – сетовал раненый мастер по имени Курава.

– Как же так, полгода не можете выбить? А массированная атака? – удивлялась Алиша.

– Это все старик Улузир, правитель Го. Он не дает нам возможности атаковать всем вместе. Вбил себе, что против точечных засад нужны точечные атаки. Вот мы и идем отряд на отряд, как в уличной драке!

– И убару позволяет такую глупую тактику?

– Нет, она нас посылает лишь как подкрепление. Гоанцы впутаются, а мы разгребай потом. На месте боя всегда неразбериха, и кто-то иногда попадается. Вот и мне не повезло… – вздыхал Курава.

У него были длинные черные волосы, собранные в хвост, узкие глаза и внимательный, хоть и усталый взгляд. Алише с ним было как-то особенно легко. В характере Куравы удивительным образом сочетались сосредоточенность воина и умение открыто проявлять эмоции, даже если это выглядело несколько комично. К Алише он относился очень благосклонно, девушке льстило его внимание. К тому же, Курава уже год как получил второй ранг, очень высокое звание для сравнительно юного возраста, ведь воину не было еще тридцати. Его называли Неуловимым Мечником – он и вправду превосходно орудовал режущими лучами, совмещая свои атаки с метанием кинжалов и металлических игл.