Наталья Мар - Либелломания - Зимара

– Что со мной будет?

– Ровно то же, что и со всеми маньяками. Три Пэ, – усмехнулся Вион-Виварий и некоторое время наблюдал, как ошеломление и страх льются у меня из-под полуприкрытых век. – Пожизненная принудительная психотерапия. Не скажу банального «здесь тебе помогут», Эмбер. Скажу: «Здесь ты поплатишься».

Когда он ушёл, паутина вдавила меня в сети с утроенной силой, и от перегрузки я то и дело проваливалась в забытьё. Значит, вот как всё провернула Альда Хокс. Элегантно и чудовищно. Я нарочно пошевелила обваренной рукой, пытаясь сконцентрироваться на физической боли, чтобы не сойти с ума.

Серийная убийца минори. Семь лет назад я бы собой гордилась.

* * *

Кайнорт стоял, наполовину зацементированный льдом в синеве приозёрной пещеры. Стоял… нет, громко сказано. Его приволокли и бросили в ноги шамахтону. И когда он не смог подняться даже на колени, Зимара подняла его силой наледи и запечатала выше пояса. Даже через слой хромосфена это ощущалось мучительно. Сама Зимара возвышалась напротив, будто авангардистский колосс, трещала при малейшем движении, сверкала гранями. У неё на голове царил широкий гребень, ледяной кокошник чистейшего бриллианта. И плоские крылообразные выросты вдоль спины от шеи до кончика заснеженного шлейфа. Эзер видел на Бране ископаемых ящеров, у них на хребте были точно такие же пластины, разве что костяные. Вместо указательного и среднего пальцев у шамахтона выросли ледяные шпажки когтей. Иглёд, вспомнил Кайнорт.

Блики рассвета забрались в обитель Зимары и отражались от стен грота. Бритц оторвал взгляд от шлейфа шамахтона и поднял голову. Боль аккомпанировала этому простому движению. Всякий раз, получая удар в сердце от потревоженной мышцы, он бросался в жар, и холод отступал ненадолго. Мучить себя, чтобы согреться, – словно не вблизи огня, а прямо в костре, – такой пытки не было в арсенале даже перквизиции. Чтобы поднять голову, требовалось задействовать ременную, две лестничные, полуостистую мышцы и совсем немного – верхний пучок трапециевидной. У Кайнорта когда-то было хорошо по анатомии человеческого тела, но Зимара преподавала такие уроки, что хоть прямо сейчас пересдавай на отлично.

Ледяная хтонь подползла ближе по чёрному озеру, укрытому аркой. Она погружалась в воду, словно тонущий ледокол, пока не перестала царапать гребнем потолок пещеры и не поравнялась с поверженным. Он смотрел ей в нефтяные глаза и чувствовал, что его собственные тоже слезятся.

Зимара вырастила игледяные когти ещё длиннее и провела ими по животу Кайнорта вверх, остановилась на сердце. Оно трепыхнулось сильнее прежнего. Но шамахтон уже передумала и провела выше, по горлу и щеке, и остановила когти под глазами. Кончики подтаяли, касаясь живой кожи, и ледяные слёзы скатились по лицу.

Кайнорт тяжело моргнул, вспоминая, как это было… Полчаса назад.

* * *

А полчаса назад он думал, что поцелуй шамахтона ему только приснился. Бритц ещё был уверен, что разделит судьбу Берграя Инфера, – так остроумно – раз за разом оживая и умирая, насаженный на ледяные ветви. Если между инкарнациями продержаться целые сутки, не потеряешь память, а после и рассудок. Но какой в этом смысл? За что ему держаться в сознании? Не лучше ли выбросить из головы, что детей украли и, вероятно, убили. Что Верманда больше нет. Что Эмбер… а что Эмбер? Мысли ударились об это имя и свернулись клубком.

Теперь она переживёт. Она теперь свободна от клятвы.

«А если кто-нибудь когда-нибудь найдёт меня здесь?, – вяло думал Кайнорт, удивляясь, что способен ещё связно мыслить. – Должно быть, Нахелю выпал шанс выжить».

Солнце за тюлем снега стало из красного жёлтым. Бритц скосил глаза на склон воронки. Он долго не был на Зимаре и уже разучился ловко различать сотни оттенков белого, да к тому же без поляризационных линз. Сначала ему показалось, что вниз по обледенелому граниту свалилась куча снега, но куча эта двигалась неестественно. Как живая. Это бежали белые звери. Они катились плотным конгломератом, словно гусеницы пилильщиков. Задние запрыгивали на спины собратьев спереди, бежали поверху и ныряли под нижних, как в чехарде. Издалека их стая казалась одной гигантской пушной многоножкой. Так они приноровились двигаться быстрее, чем поодиночке: скорость верхних множилась на бег нижних, а потом они менялись местами.

Они вгрызались в ледяные кусты, глодали иглы, проделывая себе дорогу на самое дно воронки, и от их тявкающей перебранки по телу катились мурашки. Звери хотели добраться до ещё тёплого мяса. Кайнорт видел их раньше, но только издалека. Скитаясь по бледной тундре, он выслеживал отъявленных сумасшедших, но ни один охотник даже без ума не хотел столкнуться с песцами Зимары.