Сергей Савин - Агатовый зрак пустоши

– Рад бы не чуять. Хочешь сказать, это предсмертное проклятье джинна? Да, похоже на то. Ладно, я за снадобьями, а ты к храму этому прогуляйся, может там тварь тоже нагадила.

***

От правого берега озера в сторону пологих холмов убегала дорожка. Кэран зашагал по ней. Если верить Варанихе, развалины храма должны быть неподалёку: не стал бы злой дух мотаться за тридевять земель, чтобы пожрать. Затухающий зрак сузил змеиный зрачок в щёлку, последний свет красил багряным и без того красный песок. Ветер приносил с озера запахи гнили.

Кэран ощутил пустоту в животе, там, куда ударило копьё Трэма; пустота будто кружилась, всасывая остальные органы и перемешивая их. Кэран поднялся на холм и немного постоял, потирая бок. Ему было неспокойно, неладно на душе.

Он добрался до храма, когда от холмов уже потянулись синие тени, и в ложбинах между ними уже начал появляться намёк на ночной холод. От долгого перехода начало ныть бедро, ещё один должок, который надо вернуть предателю-копейщику.

Храм оказался небольшим глинобитным строением с обваленным куполом и потрескавшимися стенами. Песок постепенно затягивал храм на протяжении нескольких сотен лет: традиционные ступеньки и паперть скрылись, об их существовании напоминал только постамент с чашей для пожертвований у входа.

Над дверями, там, где обычно вырезают символ бога, которому посвящено капище, было пусто. Кэран вгляделся. Похоже, кроме ветра и солнца, тут постарался ещё и резец каменщика. Символ явно удалили специально.

Рассохшиеся двери громко заскрипели, стоило их коснуться. Правая створка, ещё сохранившая следы красивого узора из птиц и цветов, рухнула. Как показалось Кэрану – с облегчением.

Когда-то давно купал обвалился внутрь здания. С тех пор обломки замело песком, роспись на стенах съели ночной мороз и дневная жара, алтарь исчез. Под потолком серебрились остатки паутины. Кэран обошёл храм по периметру, постучал по стенам и полу. Глухо. Даже если тут и был подвал, его засыпало. Для очистки совести из правого кармана Кэран извлёк поисковый кристалл – пирамидку из кварца с вырезанными на ней сигилами. Штука эта примитивная, но очень чувствительная – выявит любое, самое тончайшее теургическое воздействие в радиусе двадцати шагов и покажет направление.

Он поднял пирамидку на шнурке, привязанному к её основанию и подержал так немного. Пирамидка не дёргалась, сигилы не меняли цвета. Кэран погладил бороду, потёр бок и нахмурился: что-то тут было нечисто, слишком уж спокойно для места, где совсем недавно была столовая джинна. Эти духи не отличаются чистоплотностью, должны были остаться кости, обрывки одежды, опалины на стенах, эманации боли. А тут – пусто.

Кэран решил обойти храм снаружи. Когда он подошёл к дверям, глаза уловили короткий взблеск. Слева, у самой стены один из последних лучей солнца чиркнул по чему-то блестящему. Мечник наклонился, поднял увесистый кругляш, отряхнул от песка. На ладони лежала пуговица. Крупная, золотая, с ярко-зелёным камнем посередине. Такие очень любят цеплять на себя колдуны: в правильные камни легко поместить заклятья, готовые к мгновенному применению. Никаких тебе кручений пальцами и бормотания. Один звук, жест, мысль – и противник получает молнию, становится жабой, или на что там ещё хватило фантазии. Кэран поднёс пуговицу к самым глазам, прищурился. Так и есть. Внутри камня вились как змеи в танце хитрые колдовские узоры. Какое именно заклинание в них зашифровано, он не разобрал, но раз на эту пуговицу не среагировала пирамидка, значит…

– Твою ж!

Кэран выскочил наружу и побежал обратно к озеру. Успеть! До того, как Барджус начнёт! Пустота в животе вращалась всё быстрее и быстрее.

Поднявшись на холм он увидел, что от зрак опустился за горизонт до середины длинного зрачка, а небо начали затягивать чёрные тучи.

Дурак! Идиот! Всё же было на поверхности, очевиднее некуда! Но нет, поверил бабушке, пожалел, хотел побыстрее с работой расквитаться. Всё думал о Крисе и Муаре. О той дороге. И о том, чего не рассказал Барджусу. О ночи накануне.

Кэран мотнул головой и наподдал ещё. Повторять свои ошибки – вот уж полный идиотизм, никакой больше сентиментальности, только работа! Ветер бросал в лицо горсти колючего песка.

“Быстрая” пуговица – дорогое удовольствие. Ни один теург никогда не расстанется с такой добровольно, и потерять её тоже не потеряет, потому что пуговиц этих у него наперечёт и все – на боевом облачении.