Леся Орбак - Закон обратного отсчета

Нужная улица. Первый дом, третий, пятый, седьмой. По тормозам с облаком пыли. Мотоцикл разворачивает в заносе, но Нортон никогда не подводит.

Джен бросает байк, не выставляя подножку – Джа позаботится. И хорошо, что с торца дома тоже насажены деревья, есть где спрятаться. Джен сворачивает за угол, несется мимо низких балконов к меченому окну подвала.

Здесь.

Осторожно – ради незаметности, а не ради самосохранения – внутрь. Молчание. Стук капель конденсата с какой-то трубы в унисон сердцу. Джа говорил, она будет кричать. Вокруг тишина, значит, либо совсем опоздал, и ее, привязанную к хромоногому офисному креслу, уже душат, либо еще не порезали.

Вопль проходит иглой по артерии. Джен перескакивает наросты труб, летит по подвалу к кладовкам, выхватив из многоножен три сюрикена. Три – на случай подножки, преграды или попытки удрать. Ублюдку со скальпелем в руке хватает одного. По горлу.

Несколько секунд подонок стоит, зажав ладонями мокрую от крови шею, глядя пустыми глазами Джену в закрытое балаклавой лицо, наконец, делает шаг назад, оступается и валится на спину гулко, с хрустом попавшихся под тело старых досок.

Крик девчонки взлетает на визг и срывается в глухие рыдания. Кричит – значит, живая.

Успел.

– Отпустите… меня… пожалуйста… отпустите…

Угловатые подростковые плечи вздрагивают с каждым всхлипом. Спутанные длинные волосы крупными кудряшками как ширмой закрывают лицо. Она могла бы обернуться, но боится настолько, что не смеет поднять голову, может даже – открыть глаза.

– Погоди. Минуту, – неуклюже просит Джен. В таком состоянии жертвы непредсказуемы, а Джену нужно за собой прибрать прежде, чем в подвал ввалится полиция – кто-нибудь из соседей должен был слышать крики.

Звездочка срикошетила от стены напротив, что чуть более хреново, чем Джен рассчитывал. Пусти он ее с центра проема, почти под прямым углом, застряла б в бетоне, сейчас же – попробуй, просчитай траекторию.

Девчонка молчит и всхлипывает, ерзает по шаткому стулу. Джен отвлекается от раскопок в куче прогнивших коробок и разворачивается, не вставая с корточек. Ей в самом деле очень неудобно. Локти вывернуты, кресло опущено слишком низко, и ступни привязаны к ножке кресла так, что колени торчат вверх.

– Давай я тебе ноги развяжу.

– Спасибо, – выдавливает девчонка. Задыхается на последнем слоге, когда Джен касается голой лодыжки, перерезая веревки, и ее ужас пересекает ту незримую черту, за которой уже не думаешь о том, что будет, а на то, что есть, смотришь, как в экран телевизора, и все будто не с тобой, боль будто не твоя. – Вы меня убьете?

– Нет, конечно, – Джен доходит до угла и разворачивается, двигается вдоль смежной стены, высвечивая на полу маленьким желтым кругом фонарика битые стекла и окурки. А вот и он. Диск, зарытый затупившимися зазубринами в пыли. Теперь вычислить Джена у ментов гораздо меньше шансов.

– Тогда почему не отпускаете?

С виду ей и двадцати нет, для такого возраста воображение – жутчайший из врагов. Оно не ограничится парой версий, и каждая последующая будет извращеннее предыдущей, под стать закаленному мужеству. Как с фильмами ужасов, чем больше их смотришь, тем витиеватей сюжет нужен для испуга.

Она никогда не перестанет бояться. Даже повзрослев.

– Сейчас я закончу и помогу тебе выбраться.

Джен откапывает из-под сопрелой травы консервную банку, поднимается, отряхивает испачканные на коленях штаны.

– Лучше не смотри.

Девчонка всхлипывает, жмурится, но молчит, пока Джен, вернувшись к трупу, проводит зазубренными краями по линии пореза и бросает новое орудие убийства туда, где нашел свою звездочку.

– Сейчас я тебя развяжу и помогу выбраться из подвала так, чтобы никто не видел. Ты завернешь за угол и только потом позвонишь в полицию. Договорились?

Девчонка яростно кивает, по-прежнему не глядя на своего спасителя. Пока Джен перерезает веревки на руках, ее бьет дрожь.

– Послушай, – Джен разворачивает ее на кресле к себе лицом. – К тебе я успел, но если меня заберет полиция, другим таким же девчонкам я помочь не смогу. Поэтому, когда тебя попросят меня описать, придумай что-нибудь, на меня совсем не похожее. Хорошо? И когда будешь рассказывать, всегда смотри влево и вверх.

Девчонка впервые поднимает на него растерянный взгляд.

– Повтори, – мягко требует Джен.

– Влево… и вверх?

– Да, правильно. Ты ведь правша, да? Значит, влево и вверх. Так смотрят, когда вспоминают что-то, и тебе поверят. Хорошо? Ты сделаешь как я прошу?