Екатерина Федорова - Пробуждение зверя

— Ну и зачем было стрелять? — Разговор тяжело воспринимался помутненным сознанием.

— Он смог бы нам помешать. Ты что не видел, как ее мать Ваську порвала.

— Ты идиот. — Звук удара нашел в моей душе самый потрясающий отклик. — Ее мать чистая, а отец кто?

— Кто?

— Полукровка. Мы бы его и так скрутили б.

«Ну-ну» — усмехнулась я про себя. Хотела бы я на это посмотреть. Мой папа как то на спор медведя голыми руками завалил. У него подготовка ого-го-го! Сознание тут же показала картинку окровавленного отца и слезы потекли сами собой. Дальнейший разговор этих тварей слушать совершенно не хотелось. Как я поняла, ехали мы в машине. Вот только куда не понятно. Судя по темноте вокруг, похитители додумались завязать нам глаза. Мамин запах я уловила почти сразу. Вот только насколько я могла судить, она не шевелилась. Не зная чем заняться, решила пообщаться с волчицей. Конечно, полноправно разговаривать мы не могли, но кое-чему в сумасшедшем доме все-таки научились. Мой внутренний зверь воспринимал мир по-другому и иногда посылал мне картинки происходящего. Вот и сейчас, она жалобно заскулив, показала альфу. В ее понимании, это была тень большого волка. Увидев это, я вздрогнула, разорвав нашу связь. Сейчас не время расслабляться, а буквально через мгновение машина остановилась.

— Выгружай!

Меня выволокли на улицу и сорвали с глаз повязку. Яркий свет от прожектора больно ударил по глазам, но стоявшего рядом седого я заметила. Оглядев меня, Яр нахмурился, вопросительно взглянув на похитителей:

— Почему она вся в крови?

— Сопротивлялась. — Хмуро ответил один из мужчин. — Мы тут еще мать ее захватили. Нужна?

— Сколько? — Презрительно посмотрел на похитителей альфа.

— Столько же. Опасная штучка.

— Заплати. — Кивнул своему помощнику Яр и, взяв меня за локоть, потащил к невысокому строению.

Услышав за спиной волчий вой и отчаянные крики мужчин, я даже не вздрогнула. Неужели они надеялись, что их отпустят живыми? А вот то, что подручные альфы могут оборачиваться (оборотни редко воют не в зверином обличье) не в полнолуние плохо. Время от времени Яр пытался надавить на меня силой альфы, но сейчас эта боль казалась вполне терпимой. Я даже смогла пару раз ему улыбнуться. Альфа рассвирепел и почти закинул меня в дом. Там, в одной из комнат, для меня уже было приготовлено место на операционном столе. Вскоре сюда же принесли, так и не пришедшую в себя, маму.

— Проверь. — Резко бросил альфа.

— Хорошо. — Голос вышедшего из подсобки мужчины, буквально обволакивал своей мягкостью. Однако, это не помешало ему крепко привязать меня к столу. — Когда нужно?

— Вчера. Билеты на ритуал уже раскуплены.

— Надеюсь, мне вы выделили особое место? — Врач, натянул маску и не прекращая разговаривать с альфой резко воткнул мне в руку шприц.

— Ты будешь открывать ритуал.

— Отлично оставьте нас.

Седой послушно вышел, оставив нас с мамой на растерзание этому эскулапу. Следующие несколько часов слились в одну сплошную полосу шприцов и пробирок. Казалось, врач хочет взять кровь из каждой части тела, причиняя при этом максимум боли. Когда он растянул мое тело на странной выламывающей кости растяжке и срезал кожу с мизинцев, я подумала, что смерть уже близко, но выждав полчаса (огромные старинные часы висели прямо передо мной), доктор опустил меня на операционный стол и даже забинтовал пальцы.

— Полежи немного, — словно боясь моих движений, — сказал врач и занялся изучением крови. От боли хотелось плакать, но слез не было, только тупая дикая злость. С трудом разлепив окровавленные губы, прошедшая через это все вместе со мной, мама тихо сказала:

— Помни, я тебя люблю.

Сил на разговоры у меня не было, едва удалось кивнуть. К тому же врач вернулся. Набрав в шприц какой-то синей жидкости, он ввел ее сначала маме, а потом мне. В голове резко помутилось, поэтому его разговор по телефону я разобрала с трудом.

— Это она… Да, мать тоже можно использовать… Сила необычайная, берите тройную цену.

Вслед за этим наступила такая долгожданная темнота. Странно, но я совсем не чувствовала боли, только сожаление о том, что так мало успела сделать…

Лес, ночь, костры. В других обстоятельствах я бы, наверное, восхитилась окружающей нас природой. Она действительно была прекрасна, но когда ты привязан к пропахшему чужой кровью жертвенному камню, на это как то мало обращаешь внимания. Повернув голову на бок, увидела маму, она пыталась порвать веревки, но резкий удар по лицу заставил нас обратить внимание на происходящее.