Сия Камери - Боги

Выругавшись, я упала опять.

Неожиданно, меня подняли чьи-то сильные руки. Неловко встав на две ноги, я посмотрела на помогшего мне человека. Тот уже стоял спиной ко мне, смотря на двух парней на другой стороне улицы.

Дориан и Роберт прекратили смеяться, хватаясь за свои горла, они начали задыхаться. Роберт упал на колени, скребя ногтями мостовую и издавая хриплые звуки. Даже из дали я смогла заметить страх за свою шкуру в его глазах.

– Стойте, – сказала я, видя, как наливается кровью лица парней. Пускай они и были заносчивыми и высокомерными, всё же никто не заслуживает такой участи. – Остановитесь!

Незнакомец, испустив вздох, обернулся.

Это был красивый молодой юноша с копной пшеничного цвета волос. У него был ровный нос, невероятно привлекательные глаза зелёного цвета и острые скулы. Он был выше меня чуть ли не на голову, так что мне пришлось приподнять взор, когда я его рассматривала. Его чёрный плащ был слегка приоткрыт, открывая такого же цвета элегантный костюм. На долю секунды, парень показался мне знакомым.

Кажется, он разглядывал меня с тем же любопытством, что и я его.

Надеюсь, больше они вас не побеспокоят, промолвил незнакомец, улыбнувшись своими ровными зубами.

– Надеюсь, – лишь отозвалась я, рассматривая красивые черты лица. Он явно был медиумом, судя по силе, с которой он заставил парней упасть на мостовую, да и из знатного рода. Когда он поправлял плащ, я сумела заметить дорогой перстень на указательном пальце. Обычно, такие драгоценности носили люди, принадлежавшие к какому– либо роду Богов.

Я всё ещё пристально наблюдала за незнакомцем, когда тот, спросил:

Не желаете прогуляться? учтиво поинтересовался тот.

Я, уже отбившая желание посетить набережную и заинтригованная новым знакомым, быстро согласилась. Он галантно предложил руку, и я с удовольствием за неё ухватилась.

Как вас зовут? поинтересовалась я, начиная светскую беседу. Хоть я и была иногда нелюдима и саркастична, меня обучили прекрасным манерам. Так что общаться с высшим обществом мне было не в новинку. Этот молодой человек так и веял высшими сливками.

Лоэн, – отозвался тот, вглядываясь в густой туман. А ваше?

Доротея, промолвила я, бросив взгляд на нового знакомого. На вид ему было не больше двадцати трёх, но он уже имел пару шрамов на шее и кусочке уха.

Красивое имя, вам дала его ваша матушка? поинтересовался Лоэн, теперь обернувшись ко мне в пол– оборота.

Нет я сама себе его дала при рождении, фыркнула я, отбрасывая формальный тон. Конечно, мама.

– Простите, а ваша фамилия случайно не Блэр? – спросил Лоэн, чуть блеснув глазами.

– Верно, – удивилась я его осведомлённости. – Откуда вы…

– Перейдём на ты, – предложил он, подходя к первому встречному кафе, откуда веяло ароматом свежей выпечки. – Я знаю твоего отца, – пояснил Лоэн, открывая дверь. Раздался звон колокольчиков, и мы вошли в уютное помещение. – Я никогда не встречался с ним вживую, но слышал о нём и его семье. Мистер Бернард довольно известная личность.

Приятно слышать, улыбнулась я, прежде чем сделать заказ у миловидной женщины, стоящей за прилавком. Вы не здешний?

Почему вы так посчитали? поинтересовался Лоэн.

Если вы медиум, но не знаете моего отца, работающего в Амен, то это означает, что вы не частый гость в здешних краях, пояснила я, насыпая в кружку пару больших столовых ложек сахара.

Вполне логично, согласился парень. Вы правы, но не полностью. Я не здешний, однако раньше бывал в этих местах часто.

Остаток дня, я провела в компании Лоэна. Он оказался весёлым и лёгким в общение. Ни в какое сравнение с Дорианом и Робертом. Лоэн проводил меня прямиком к каретам, где его заметили некоторые одноклассницы, с завистью наблюдавшие, как взрослый человек галантно подаёт мне руку и усаживает в экипаж.

Только тронувшись, я осознала, что не спросила, где он живёт и надолго ли в городе. Я лишь понадеялась, что встретила его не в последний раз.

– Распакуй конверт, Тея, – попросила Манон, проверяя утреннюю почту.

Она выхватила из принесённой стопки своё письмо от неизвестного мне посланника и напрочь забыла об остальном.

Мы сидели всей семьёй за утренней трапезой. На улице стояло солнце, вливаясь в комнату, словно пытаясь возместить вчерашнюю непогоду. Мама и папа сидели на против меня, кушая приготовленные яства.

Отложив вилку и нож, которым только что собиралась резать яичницу, я взялась за почту. Всё ещё держа в зубах хлеб, я раздала письма матери и отцу. Но один конверт заинтересовал меня, ибо на нём значилось: