Джастин Колл - Молчаливые боги. Мастер артефактов

Говорить об этом друзьям он не собирался: у них и без того забот хватает, да и все равно он скоро их покинет, вот только выдастся подходящий случай. Они, наверное, только обрадуются, ведь в его присутствии им явно не по себе: они избегают его взгляда, опасливо косясь на перчатку, шарахаются от него, а руки их машинально тянутся к оружию. Даже Терин сегодня оробел, когда они с Анневом столкнулись, хоть и попытался обратить произошедшее в шутку.

Все они боятся его. И правильно делают. Пусть он и контролирует свою золотую руку, скрытую под толстой перчаткой, но на него идет охота, и, пока он рядом, его друзья в опасности.

Аннев засыпал землей тлеющие угли, бросил свой сверток в телегу и проверил упряжь. Брайан, наблюдавший за ним, одобрительно кивнул.

Вернулись Титус с Терином. Не успел Аннев и слова сказать, как Терин со злостью швырнул в телегу пустое ведро и, ткнув в Аннева пальцем, выпалил:

– Я не разлил бы воду, дай этот проклятый кузнец мне всего одно ведро. Ясно тебе? Я ж не идиот!

– Я и не говорил, что ты идиот, Терин, – примирительным тоном произнес Аннев.

– Потому что это и так всем ясно.

Все трое разом обернулись на голос. Из-за мощного ствола серебристого клена появился Фин с палашом на плече. За спиной у него торчали две булавы, а на каждом предплечье красовались наручи с метательными ножами.

– А тебя где носило? – спросил Терин, пропустив насмешку мимо ушей. – И к чему таскать на себе целый арсенал? Нам ведь было сказано сложить все оружие в телегу.

– Я ходил на разведку. Думал, наткнусь на феурогов.

Терин с Анневом синхронно кивнули. Слишком свежи были воспоминания о чудовищах, напавших на Шаенбалу.

– К тому же, – продолжал Фин, – Шраон говорит, на дороге можем нарваться на разбойников. Вот я и подумал: увидят этот арсенал – и сразу передумают нас трогать.

Он сунул палаш в ножны и махнул рукой в направлении, откуда только что появился.

– Там кусты пореже, пойдем туда – уже через час будем на тракте.

– Отлично, – похвалил его Шраон, внезапно возникший у Аннева за спиной. – Сейчас же отправляемся в путь.

– Тут еще одно дело… – задумчиво протянул Фин. – В лесу я встретил девушку. Она точно училась в Академии. Попробовал с ней заговорить, а она молчит, знай только качает какой-то сверток.

– Девушка из Академии? – переспросил Аннев. – Кто она?

– Имени не помню. Волосы у нее светлые. Подружка Маюн.

У Аннева перехватило дыхание. Маюн… Пока он собирался с мыслями, встрял Терин:

– Так это же Фэйт! Как она?

– Точно, Фэйт. Да странная какая-то… Я с ней говорю, а она не отвечает, будто и не видит меня вовсе. Ходит, поет какую-то песню, которую я прежде не слышал. Сверток я толком не разглядел, но, по-моему, это ребенок. Совсем маленький.

«Младенец из Академии, – догадался Аннев. – Но как ей удалось забрать его из яслей знающих? И где остальные девушки?»

Он перевел взгляд на Шраона. Кузнец кивнул:

– Брайан, Титус, идите с мастером Фином и попробуйте привести Фэйт. Мы позаботимся о бедняжке. Может, нам удастся получить ответы на кое-какие вопросы.

– Сделаем, – пробасил Брайан, энергично тряхнув головой.

Он жестом подозвал к себе Титуса и поднял с земли свой молот.

– Я с вами! – воскликнул Терин и бросился следом.

Когда все четверо скрылись за деревьями, Шраон повернулся к Анневу и, взглядом показав на лежащую в телеге куропатку, произнес:

– Это твой завтрак, Аннев, но было бы добрым делом отдать его девочке. Ручаюсь, что она здорово проголодалась.

– Согласен.

Кузнец подмигнул ему единственным глазом:

– Ты молодец, парень. Потерпи до Банока – там купим тебе чего-нибудь поесть. – Он покачал головой. – То, что девочка выжила, – настоящее чудо. Как знать, может, она не единственная.

Тут Шраон задержал взгляд на массивной перчатке, скрывавшей левую руку Аннева, и задумчиво поскреб подбородок. Аннев инстинктивно сжал пальцы в кулак, и кузнец поспешно отвернулся, сделав вид, что ничего не заметил.

– Ты прав, – пробормотал Аннев. – Я отойду ненадолго, ничего?

Потирая перчатку, черную от сажи, он торопливо зашагал к краю поляны. Даже под толстой кожей он отчетливо ощущал выступающие золотые костяшки и очертания боевого молота, парящего над дымящейся наковальней, – символ бога крови земной. Аннева пробрала дрожь.

Длань Кеоса. Рука, забравшая сотни тысяч жизней на Совете Кеокумота и сражавшаяся с моим предком Бреатанасом в Возгарской битве. Рука самого бога зла теперь часть меня… и я не знаю, как от нее избавиться.