Константин Хант - Шелортис. Книга вторая

Эмили взяла аккуратно нарезанный пергамент, который лежал ровными свитками в специальном ящике. Найдя полюбившейся ей грифель, девушка начала рисовать, что-то похожее на карту. В глубине своих размышлений, она задумалась о том, что весь мир это всего лишь игрушка каких-нибудь менторов. Когда они активно в неё играют, происходит становление цивилизаций, развитие, технологии, но потом, они просто забывают про неё, оставляя как есть.

Принцесса, прекратив выводить аккуратные линии, вновь продолжила цепочку своих мыслей о том, что в этот момент в мире наступают тёмные времена, представленная сама себе на попечение, цивилизация скисает подобно старому молоку. Посмотрев оценивающим взглядом на пергамент с незавершённым рисунком, Эмили поняла, что их мир, подобно этому рисунку. Если он слишком долго пролежит без дела, его бумага иссохнет, а картинка смажется, никто не будет его восстанавливать. Взяв пергамент, девушка разорвала его на две части, а после, скомкав, бросила в мусорное ведро. Проведя мысленные аналогии, принцесса посмотрела на, лежащий в мусорном ведре, скомканный порванный пергамент.

Мысли о том, что судьба всей цивилизации в руках самой этой цивилизации не покидала девушку, несмотря на то, что не все могут это понять, а самое главное принять для себя. Сейчас их мир подобно этому скомканному куску пергамента, который не представляет никакой ценности, а значит, будет пожран каким-то непостижимым вселенским злом.

В воспоминаниях девушки всплыл момент, когда Ментор Эл даровал какой-то планете ещё немного времени на существование, только потому, что они «ему нравятся». Причём он не пояснил, чем же они порадовали всемогущее существо. Девушка постаралась максимально сосредоточиться, вспоминая все кадры того события, стараясь не упускать ничего, даже самые маленькие моменты.

В этот момент, словно нечто услышало её мысли и сознание девушки перенеслось в какой-то чудесный мир, похожий на тот, когда Эмили впервые попала на Вайгос, только без всепожирающих монстров. Мягкая трава, приятный солнечный свет, освежающий и, бодрящий своей прохладой, ветер нежно ласкали кожу. Всё вокруг было настолько прекрасным, что Эмили едва не задремала от этих фантазий. Придя в себя, она какое-то время пыталась понять, что это было, её мысли или же нет.

За своими размышлениями, девушка не сразу заметила, как небо вокруг залилось оранжевым светом закатистого солнца. Время пролетело очень быстро, что не могло не радовать, в данной ситуации, ведь впереди ещё предстоял долгий путь морского пути.

С лёгким оттенком ревностной обиды, Эмили отметила для себя, что друзья не приходили к ней весь этот день. Решив, что у них, вероятно, были более важные дела, принцесса, отправилась в свою, как оказалось, удивительно мягкую кровать. Впервые в жизни, она спала на столь удобной перине, которая буквально обволокло тело девушки, увлекая в свой мир сонного наслаждения. Тяжёлое одеяло накрыло её сверху, подобно крепкому заботливому объятию. Сопротивляться этому комфорту не было ни сил, ни желания и, спустя пару минут, принцесса уснула крепким сном.

Ночь наступала очень плавно, окутывая пространство вокруг корабля своей завораживающей и, по-своему, прекрасной мрачной атмосферой. По контуру «Весёлого охотника» стали загораться световые лампы.

Ночь набирала обороты, уже прояснились первые звёзды. Штурманская пара вышла сверять координаты маршрута и корректируя свои расчёты. Благодаря тщательно отобранной команде, всё в данном походе было максимально предсказуемо. Поход возможно бы показался невероятно скучным, если бы не стечение обстоятельств, которые навсегда изменят привычную жизнь всех на корабле.

Благодаря отличной навигации, корабль сейчас шёл по наветренной стороне на полных парусах, набирая максимальную скорость, с которой двигался всю ночь. Ближе к утру, ветер пропал вовсе, и судно упало в дрейф.

Милтс и Бритс, стали спешно пересматривать все свои записи, проверяя верность расчётов. Однако ошибок нигде не было. Но больше всего удивило картографов, что спустя час дрейфа, с высоты форштевня донёсся голос.

– Вижу землю, – что есть сил, заорал вперёдсмотрящий матроса с верховья площадки МАРС, что многие матросы называют «воронье гнезда».

– Ты чего там напился? Какая земля? – грубо отозвалась Сана, вновь рассматривая карту, – Так, мы здесь, в 180 морских милях от Ра-Биона, здесь восьмидесятые, ага, тут не может быть никакой земли.