Сергей Катканов - Приключения Ариэля, рыцаря двух миров. Том I

– Ты понял орла? Смог заглянуть ему в душу?

– Нет. Его душа, безусловно прекрасная, если судить по его взгляду, так и осталась для меня недоступной. И всё же те минуты, когда я стоял на пороге прекрасной орлиной души, остались для меня незабываемыми и чудесными. Между тем орёл, видимо, узнав обо мне всё, что ему было необходимо, взял в клюв мидриз и протянул мне. Я поклонился орлам и стал спускаться вниз. С тех пор я ещё не раз был в гостях у орлиной семьи и чувствовал, что они меня узнают, что они мне рады. Каждый раз они дарили мне мидризы, видимо, в знак своей симпатии. Камушки я дарил братьям рыцарям, но самый крупный берёг, как теперь выяснилось для тебя.

– Как это чудесно, – прошептала Иоланда. – А ты знаешь, Ариэль, что про тебя в нашем царстве рассказывают легенды? Например, про твой танец со змеями. Мне не терпится услышать рассказ об этом от тебя самого.

– Нет, я не танцевал со змеями… Это они со мной танцевали… На одной из окраин нашего царства, есть обширный степной район, где издавна обитают змеи. Живут они в норах под землёй, на поверхность выползают не часто и не известно, когда. Во всяком случае, при появлении людей, они не показываются. А люди из этих змей готовят снадобье, которое помогает от всех болезней. Точнее, экстракт, который получают из змей, добавляют в различные снадобья, которые помогают каждое от своей болезни. Но змей ради этого жестоко убивали. Люди поджигали стенную траву и змеи, начиная задыхаться в своих норах от дыма, вылезали на поверхность и гибли в огне.

Эта безжалостная охота была, наверное, последним пережитком Эпохи Вражды. Когда мне рассказали об этом, я решил, что надо что-то придумать, найти выход, который позволит людям получать снадобье, не обрекая змей на такую жестокую смерть. У меня не было ни одной мысли о том, как это можно сделать, и я решил для начала отправиться в гости к змеям, надеясь, что они сами дадут мне подсказку, хотя опыт общения с орлами уже показал мне, что разум, выражающий себя без помощи слов, порою остаётся недоступным.

Я отправился в змеиную степь ночью, в одиночку, когда все люди спали. Оружия при мне не было, даже кинжала с собой не взял, полагая, что в случае нападения всё равно не смогу победить десятиметровых змей толщиной с руку.

– Неужели тебе не было страшно? Ведь ты шёл, может быть на смерть. Представив себе, как в кромешной тьме длинные мускулистые канаты душат одинокого безоружного человека, можно было и испугаться.

– Я – рыцарь, Иоланда, идти на смерть – моя работа. В мирном и благополучном царстве пресвитера Иоанна это уже не многие могут себе представить, да людям это и не надо, и я раньше никому о своей работе не рассказывал, и тебе не стал бы, если бы ты не спросила. А тогда… Я почему-то был уверен, что змеи почувствуют моё миролюбие, поймут, что я пришёл ради их спасения, и не ошибся.

Удалившись от людских жилищ, я остановился посредистепи в непроницаемой темноте, достал мидриз, положил его на вытянутую ладонь и, внимательно глядя на камень, чтобы усилить его свет, начал молиться. Свет мидриза, конечно, не способный рассеять столь непроглядный мрак, вскоре всё же начал тускло освещать пространство в нескольких шагах от меня. Я неотрывно смотрел на камень, думая только о Боге, но едва мой взгляд скользнул мимо мидриза, как я увидел, что всё освещённое пространство вокруг меня полно змеями. Первое, о чём я подумал: как изумительно красивы орнаменты на их длинных блестящих телах. Эти чёрно-жёлтые, иногда зеленоватые орнаменты были очень сложны, замысловаты и гармоничны, в них чувствовалась некая неописуемая уравновешенность, а самое удивительное – они не были геометрически безупречными, их словно начертала живая рука. Это были рисунки Бога, и моя первая мысль о змеях, стала мыслью о Творце всего живого.

Между тем, движение змей, которые покрывали плотным ковром землю вокруг меня, становилось всё более упорядоченным, и вскоре они уже скользили по правильным окружностям, в центре которых был я. Так начался этот танец. Змеи начали понемногу поднимать головы, и я увидел их глаза, которые светились тусклым зеленоватым нефритовым светом. Это свечение змеиных глаз было словно неземным и должно было восприниматься, как холодное, космическое, но я всё же чувствовал тепло. Это было тепло, которое излучали души моих новых друзей, они давали мне понять, что любят меня.

Постепенно змеи всё больше поднимали головы над поверхностью земли, продолжая двигаться по окружности, и вскоре уже головы ближайших ко мне змей проплывали мимо меня одна за другой на уровне моего лица. Их нежные раздвоенные язычки так трепетно дрожали у самых моих глаз, они словно желали показать, как трепетно и нежно они ко мне относятся. Ближайшие ко мне змеи сузили круги, они почти меня касались, но всё же ни одна из них ни разу не задела меня, проявляя предупредительную деликатность. Потом их головы начали раскачиваться в такт удивительной неземной мелодии. Я помню эту мелодию, она всегда будет жить в моей душе, но я никогда не рискнул бы воспроизвести её ни на одном музыкальном инструменте – очарование змеиной песни неизбежно будет утрачено.