Данта Игнис - Анели. Битва за Землю

Наклонившись и присмотревшись, я увидела, что внутрь меня не пускает большой замок. Я так расстроилась, что застонала в голос и тут же прикусила губу. Заледеневшими пальцами потрясла замок, но он был крепким. Справиться с ним можно даже и не пытаться. Дверь ходила ходуном. Я несколько раз подряд ударила в нее плечом, но она отклонялась внутрь слишком мало, в такой зазор не пролезть. Оставалось окно. Маленькое, но зато не слишком высоко расположенное. Я нашла камень и оглянулась по сторонам – никого. Подошла к окну и один раз сильно и резко ударила. С печальным звоном, который показался мне слишком громким, стекло рассыпалось. Я осторожно убрала оставшиеся кусочки. Обдирая кожу до крови, с трудом пробралась внутрь сарая. Там, в безветренной темноте я впервые вздохнула свободнее. Мне хотелось сейчас превратиться в мышь. Иметь теплую шерстку и возможность надежно спрятаться среди хлама вокруг, а еще лучше – поглубже закопаться в нору.

Мечтая о более простой мышиной судьбе, я на ощупь исследовала содержимое сарая. Мне срочно нужна какая-нибудь одежда – здесь тоже холодно. Это только сначала показалось, что тепло – отсутствие ветра создало такую иллюзию, но спустя несколько минут я вновь ощутила нестерпимый холод. Сквозь окно почти не проникал свет. Я шарила кругом, как слепая, и в руки попадались только какие-то деревяшки и железки. Но не оставляла попыток, упорно обыскивая все полки, углы и закутки, и, наконец, мне повезло. Сразу возле двери, на крючке, я нашла куртку. Тут же схватила ее и натянула на себя. Почти упала на деревянный пол и подтянула к себе заледеневшие ноги, укрывая их полностью. А потом потеряла счет времени и долго сидела так, просто наслаждаясь тем, как согревается тело, как кровь начинается бежать по жилам. Какое же это удовольствие быть в тепле.

Я едва не заснула. Но когда меня сморило и захотелось прилечь – поняла, что придется вытащить ноги, и они снова замерзнут. Тяжело вздохнула и поднялась, чтобы снова отправиться на поиски чего-нибудь спасительно-тряпочного.

В самом темном углу я нашла целую гору какого-то тряпья и несколько старых одеял. Никогда бы не подумала, что буду так радоваться грязным тряпкам. Я схватила целую стопку и потащила ближе к окну, чтобы рассмотреть в тусклом свете нет ли там какой одежды. Нашла мужские рабочие штаны и тут же натянула на себя. Они оказались слишком велики и спадали с пояса, а ремня в них не было. Тогда я примотала их к талии старой футболкой, найденной тут же. А еще разжилась дырявым свитером. От штанов толку, как выяснилось, мало – они тонкие, грубые и совсем не грели. Но это все же лучше чем разгуливать голышом, подумала я. Намного лучше. И вдруг почувствовала – у меня больше нет ни на что сил, сейчас просто свалюсь без сознания. Собрав последние крохи выдержки в кулак, я добрела до горы тряпья и, разворошив несколько одеял, закопалась в них поглубже. А уже спустя пару минут, разомлевшая от тепла и невероятной усталости, уснула.

Разбудил меня резкий, каркающий окрик. Я подскочила в своем самодельном гнезде и завертела головой. Прямо передо мной, против света, стоял старик. Он что-то кричал, но я ничего не понимала. Как и следовало ожидать, язык местных жителей для меня оказался неведом. Однако не нужно было ничего знать, чтобы понять – это хозяин сарая, и он крайне недоволен вторжением на свою собственность. Я не знала какие здесь люди и что мне грозит за такую провинность, а потому испугалась не на шутку. Подключила всю свою ловкость и проворство и в несколько прыжков достигла выхода. Когда показалось, что воля уже рядом, твердая рука схватила меня за шкирку.

Сердитый дед в мохнатой шапке, нахлобученной на лоб, приподнял меня, как нашкодившего котенка, и внимательно рассматривал. Я могла сбежать, но для этого пришлось бы выскользнуть из теплого ватника и спасаться без него. Прикинув цену свободы, я решила, что не хочу снова оказаться на улице без теплой одежды. Хватит уже того, что я босая. А у них тут, кажется, зима.*

Дед, тем временем, продолжая ругаться, потащил меня к прямоугольному строению, которое так пугало вчера. Я собрала все свои душевные и физические силы для решающего рывка, извернулась и стала брыкаться, как бешеная. После всего, что мне пришлось пережить, возможно, это не так уж далеко от правды. Одновременно рвалась в разные стороны, чтобы сбежать вместе с теплой добычей в виде куртки. Дед оказался тоже не промах, и крепкий для своих лет. Он перехватил меня двумя руками и прижал к себе, не оставляя ни шанса. Сказал: