Александр Велесов - Лесной мальчик

– Полно, полно голубушка. – Стала ободрять её подруга – Думаю, что придёт ещё и твоё время. Ты пока молода, да и супруг твой не старый, главное духом не падай и всё Боженька сладит как надо.

– Ладно, не буду, не буду, спасибо тебе Ольга.

– Да на чём же голубушка. Это тебе спасибо, за то, что ты у меня такая хорошая и единственная – улыбаясь, ответила ей Ольга Владимировна.

Но Елизавета Николаевна уже улыбалась и скоро две подруги уже непринуждённо болтали о столичных новостях.

А разговор этот случился как раз перед теми событиями, про которые нам ещё предстоит рассказать.

Ольга Владимировна вскоре уехала к себе в имение. И вот как-то раз, вечером, сидя за чашкой чая, со своим мужем, Елизавета Николаевна задумчиво вдруг произнесла такие слова:

– Пётр Алексеевич, Вы знаете, мне кажется, что скоро у нас с Вами ребёночек будет?

– В смысле Елизавета? Мне кажется, что Вы не в том положении? – удивился её словам граф.

– Всё так Пётр Алексеевич, но сон дивный приснился мне давеча. Я всё молчала, да незнала как сказать Вам. Приснился мне лес чудный, и поляна средь него, вся светом солнечным залитая. Иду я по ней, вся, в чём мать меня родила. Иду и упиваюсь я светом солнечным, будто купаясь в лучах его. И вдруг вижу колыбель чудную, посреди поляны той, а в ней младенец дивный и ручонки свои он мне тянет, улыбаеться и вдруг явственно так говорит, Мама я нашёл тебя.…И всё вокруг светом залито, да таким ярким, что аж в глазах рябит. Заплакала я от счастья в тот миг, но тут вдруг черно как ночью стало, тучи небо заволокли и вдруг гром сотряс небеса, и молния зигзагом прочертила темноту эту, осветив колыбель ту. И отшатнулась я от колыбели в ужасе, в ней уже не младенец лежал, в ней склетик был маленький, крохотный совсем. Проснулась я в поту вся, долго потом уснуть не могла, плакала всё.

– Милая моя Елизавета, полноте Вам. Вам отдохнуть надо, это зима близка, вот она меланхолию и наводит. Не бери дурные мысли в голову – стал её успокаивать муж.

– Наверно Пётр Алексеевич – вздохнула она и положила свою голову ему на плечо. Однако на душе у нее было всё так же тяжело от дум своих.

На следующий день, рано утречком собрался граф со слугами своими на охоту. Людей подняли чуть свет не заря, собак. А с ним вместе и приказчик немец Отто с сыном решили поехать. Охотиться граф решил за много вёрст от имения своего, в самых глухих лесах, что к северу от земель его. Там и две охотничьи заимки были, устроенные несколько лет назад его людьми.

Стоял поздний октябрь, листьев на деревьях уже не было, а вместо них деревья запорошило небольшим лёгким первым снежком. Когда они совсем уже были далеко от своих земель, граф приказал своим людям двинуться к Чёрному Ущелью. Местность та была удивительно дикой, словно там никогда не ступала нога человека. Огромное ущелье было покрыто зарослями густых елей, изредка посреди лесов попадались небольшие болотистые озёрца, покрытые мхом и зелёной выступающей наружу тиной.

Первого дикого кабана им довелось встретить именно недалеко от ущелья. Граф приказал спустить на него собак. Кабана долго преследовали, пока неожиданно все собаки не собрались в одном месте, прямо перед ущельем, однако, не решаясь спуститься вниз, они лаяли на Что-то внизу.

Следом к месту поскакал на лошади и сам граф, приказчик с сыном и пятеро верных людей графа.

– Матвей, ну ка посмотри, на что они лают? Что там внизу? – приказал граф.

Матвей, а это был крепкий мужик с густой рыжей бородой в тёплом зипуне, спешился с лошади и с ружьём наперевес приблизился к обрыву. Посмотрев вниз, он прокричал, стараясь перекричать лай собак:

– Не видно ничего барин, там ели одни.

– Что же лают они? Ладно, Матвей, и ты Степан со мной пойдёте, всем остальным ждать. Я сам посмотрю. – Сказал Сумбуров.

Затем он, цепляясь за ветви ели, стал спускаться по скалистому обрыву вниз ущелья. Обрыв не был настолько крутым, и спуск давался довольно легко. Повсюду между скалами росли ели, и было удобно цепляться за их сучья, спускаясь ниже и ниже.

Так, вскоре граф оказался почти на самом дне ущелья, заметив за ветками дерева что-то похожее на небольшую пещерку, из которой доносился едва слабый детский плач или писк, было трудно определить что это.

– Ну-ка, Матвей, посвети – приказал он.

Матвей зажёг спички, и они увидели в небольшом углублении посреди скалы небольшую деревянную колыбель, в которой что-то или кто-то ворочался.

– Что там Матвей?