Майкл Стэкпол - Вол’джин. Тени Орды [litres]

Чэнь, задержавшись на время в уважительном поклоне, снова выпрямился.

– Чем могу помочь?

– Прибыла депеша от вашей племянницы. Как вы и просили, она посетила хмелеварню и сообщила, что вы будете некоторое время отсутствовать. Она следует к Храму Белого Тигра, – монах слегка склонил голову. – За последнее я вам благодарен. Сильный дух вашей племянницы… неукротим. Ее последний визит…

Чэнь быстро кивнул.

– Будет последним. Рад видеть, что брат Хвон-кай больше не хромает.

– Он излечился, телом и духом, – глаза Тажаня Чжу сузились. – Отчасти то же можно сказать о вашем беженце. Есть признаки того, что тролль пришел в чувство, но исцеление все еще идет медленно.

– О, чудесно. То есть чудесно не то, что Вол’джин исцеляется медленно, а то, что он очнулся. – Чэнь было потянулся отдать метлу Тажаню Чжу, но заколебался. – Просто уберу ее по дороге в лазарет.

Старый монах поднял лапу.

– Пока что он спит. Касательно его и человека, которого вы привели ранее, я бы и хотел переговорить.

– Да, господин.

Тажань Чжу обернулся и в мгновение ока прошел изрядную часть заснеженной галереи, которую Чэнь еще не успел подмести. Монах двигался так грациозно, что его шелковый халат даже не шелестел. Чэнь не видел ни малейшего следа на снегу. Поторопившись за ним, Чэнь чувствовал себя каменнолапой громовой ящерицей.

Через темные тяжелые двери монах повел его вниз, в тусклые коридоры, вымощенные обтесанным камнем. Камень сложили в любопытные узоры, объединявшие каждый блок и вырезанные на них рисунки. Те несколько раз, когда Чэнь вызывался подмести эти коридоры, он гораздо больше времени стоял, потерявшись в их линиях и извилинах, нежели орудовал метлой.

Их путь закончился в большой комнате, освещенной четырьмя лампами. Середина пола была отведена под круглую конструкцию с циновкой. В ее центре стоял маленький столик с терракотовым чайником, тремя чашками, метелочкой, бамбуковым черпаком, чайницей и маленьким железным горшком.

А рядом с ним сидела Ялия Мудрый Шепот – глаза закрыты, лапы на коленях.

При виде пандаренки Чэнь не смог сдержать улыбки и подозревал, что Тажань Чжу знал не только, что он улыбается, но и насколько широко. Ялия привлекла внимание Чэня во время первого же визита в монастырь, и не только своей красотой. В монашке-пандаренке было что-то от чужестранки, что Чэнь заметил сразу – а потом заметил, как она изо всех сил пытается это скрыть. У них было несколько коротких бесед, из которых хмелевар помнил каждое слово. Теперь он спросил себя, помнит ли каждое слово она.

Ялия встала и поклонилась сперва Тажаню Чжу, затем Чэню. Первый ее поклон продлился долго. Второй – не особенно, но Чэнь запомнил время и поклонился точно так же. Тажань Чжу показал на узкий конец прямоугольного столика, рядом с железным горшком. Чэнь и Ялия опустились на колени, и тогда Тажань Чжу последовал их примеру.

– Простите меня, мастер Буйный Портер, за две вещи. Во-первых, я попрошу вас заварить нам чай.

– Для меня это большая честь, господин Тажань Чжу, – Чэнь поднял взгляд. – Сейчас?

– Если вас не затруднит заниматься этим и одновременно слушать.

– Нет, господин.

– И, во-вторых, простите за то, что пригласил сюда сестру Ялию. Мне показалось, ее взгляд может нас просветить.

Ялия склонила голову – хмелевара слегка взволновала ее обнажившаяся шея, – но ничего не сказала, так что и Чэнь продолжил хранить молчание. Он начал заваривать чай и немедленно отметил кое-что, к чему еще не привык, несмотря на все время, проведенное им в монастыре в период жизни в Пандарии: на крышке железного горшка был узор в виде океанской волны. Терракотовый чайник вылепили в виде корабля. Ручка образовывала якорь. Эти решения были не случайны, хотя, что за послание они ознаменовывали, Чэнь не мог догадаться.

– Сестра Ялия, в бухте корабль. Он стоит неподвижно. Почему?

Чэнь аккуратно зачерпнул кипятку из горшка и бесшумно вернул крышку на место, чтобы не отвлекаться во время размышлений. Он влил воду в чайник, затем мягко посыпал измельченного зеленого чая из чайницы. На ее крышке были нарисованы красные птицы и рыбы на черном фоне, а вокруг середины шла полоска со знаками, символизирующими районы Пандарии.

Ялия подняла взгляд и заговорила – голосом мягким, как первые лепестки расцветающей вишни:

– Я бы сказала, господин, корабль стоит благодаря воде. Это основание корабля. Это сама причина его существования. Без воды, без океана не было бы и корабля.