Николай Горькавый: Курьер-619 (Юпитер – Челябинск) [litres]

– Тогда отвечай! – приказала Николетта. – Тебе что, не нравятся девчонки с четырехсложными именами?

«То есть богатенькие…» – перевел юноша. Он обреченно закрыл глаза и еле заметно отрицательно помотал головой.

– Отлично! – развеселилась Николетта. – Дед, мне уже не скучно!

– Тогда я пошел работать и заодно отнесу обед Витторио. Он предпочитает есть на рабочем месте. Николетта, покажи Джеру его каюту и, пожалуйста, не отрывай ему лапы в первый же день.

Профессор ушел, оставив бедного Джера на съедение своей кровожадной внучке-змее.

Юноша сказал, невероятным усилием воли переходя на ты с девушкой-фоурессой:

– Если ты напишешь, что я к тебе приставал, то я потребую проверки на детекторе лжи, которая докажет, что это не так.

– Да? – вкрадчиво промурлыкала Николетта. – Когда мы шли по коридору, ты так на меня смотрел, что на мне комбинезон задымился. Показать, в каких местах? Не боишься, что твой голос дрогнет на детекторе лжи?

«Вот я попал! – в панике подумал пилот. – Вот так доставочка! Полный аут!»

– Когда я подброшу на твой корабль свой лифчик, то никакой детектор такую улику опровергнуть не сможет.

«Она – маньяк! Такая девчонка-фоур может уничтожить любого моно-человека одним движением!»

– Я не кровожадная, – сбавила напор Николетта, – просто не люблю лицемерия и вранья. Поэтому у тебя есть небольшой шанс выжить в течение этого месяца, но только если ты будешь со мной совершенно честен.

– А если моя честность тебе не понравится? – спросил Джер.

– Тебе придется рискнуть – все равно у тебя нет выбора, – хихикнула Николетта. – Пошли, покажу твою берлогу, мой новый плюшевый медведь.

Через семь минут юный пилот лежал на кровати в каюте, которую ему отвели. А еще через три секунды он уже спал.

16 января 2252 года

Джера так вымотала многодневная перегрузка, что он проспал как убитый до полудня. Проснувшись, юноша почувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Даже вчерашняя девчонка уже не казалась бедствием. Вот его приятелю Питу как-то довелось неделю везти спецрейсом двадцать сиамских кошек, которые в середине полета вырвались на волю. Когда он после той доставки вернулся на базу, то был поцарапан от ушей до пяток и все время испуганно оглядывался. Джер читал, что такая привычка была у летчиков-истребителей во времена старых войн – они проверяли, не заходит ли сзади враг. А тут всего одна кошка, пусть и крупная, зато говорящая, что оставляет надежду на компромисс. Зря, что ли, курьерам преподают экспресс-курс практической психологии – для лучшего понимания желаний клиентов?

Кроме того, гордость Джера была уязвлена. Эта девчонка смотрела на него сверху вниз – и даже нахально потребовала, чтобы он постарался быть поумнее! Ну что ж, не в правилах Джера отступать перед трудностями и опасностями.

Пока молодой пилот вставал и одевался, он окончательно решил принять надменный вызов этой фоурессы. И сердце его застучало сильнее.

Он умылся и отправился в кают-компанию. Там в обычной позе – спиной ко всему, лицом к голографическому экрану – сидел в одиночестве Витторио. Профессора с его бедовой внучкой юноша опять нашел в столовой. Джер поздоровался и посмотрел на настенные часы – было время обеда.

Николетта с капризной ноткой спросила дедушку:

– Дед, как можно спать с ужина до обеда следующего дня? Восемнадцать часов!

Профессор не стал отвечать на риторический вопрос, а поставил на стол полную тарелку для Джера.

– Садись, бравый курьер, пообедай.

Джер сел и сказал, прежде чем приступить к еде:

– Николетта, ты должна знать, что медведи много спят – и плюшевые совсем не исключение.

– Дед, ты видел раньше моно-парней с юмором? – озадаченно спросила Николетта.

– Я много чего видел! – усмехнулся профессор.

Джер плохо помнил, что ел вчера, но сегодня он смог по достоинству оценить розового печеного лосося с грибами и картошкой фри. Да еще веточка укропа. Он приступил к еде – на вкус она была даже лучше, чем на вид.

– Профессор, у вас изысканная кухня! – сказал Джер с благодарностью. Он не смог фамильярно называть старика по имени и решил, что «профессор» будет достаточным уходом от «сэра».

– Вполне обычная, Джер, – ответил профессор, успевающий не только жевать, но и следить за чем-то на экране планшетника. Иногда над столом поднималась трехмерная голограмма какого-то устройства, которую профессор внимательно осматривал, а потом сметал небрежным жестом.