Валерий Гуминский - Столкновение стихий [litres]

Для Тамары было удивительно, как отец в нескольких словах обрисовал проблему, не углубляясь в густые заросли лишних слов и иносказаний. Все четко по делу. Потом он надолго замолчал, только изредка кивая головой. На его лице улыбки уже не было, но и других эмоций не проявлялось. Потом он положил трубку на базу и пару минут сидел, сцепив пальцы рук между собой и положив их на стол.

– Значит, дело вырисовывается такое, – наконец, произнес он, видя, каким нетерпеливым становится выражение лиц его любимых женщин. – Сухарев сказал мне то же самое, что мы и предполагали. За один день проблему не решить. Нужно уведомить Зубова, дождаться его приезда в столицу. Жалобу Никита может подать хоть завтра, это не проблема. Секретариат работает. Даже если идти в обход всех процедур – а Коллегия иерархов – организация, подчиняющаяся только императору, и мою просьбу воспримет именно как просьбу, – это займет несколько дней. Увы, но бюрократическая машина никогда не отличалась быстротой мышления и действий. Слишком тяжелый механизм для разгона. Да еще чиновников из СКиБа надо выдергивать из краткосрочных отпусков. Допустим, Сухарев начнет сегодня вызывать комиссию. Кстати, он уже может сейчас начать обзванивать нужных людей. Все равно уйдет два-три дня. Ты готова столько ждать?

– Нет, не готова! Так что нам делать? – выпалила Тамара, едва не вскочив с дивана. – Ждать, когда Ларка затянет Никиту в постель?

– Ого! – отец по-настоящему удивился, не ожидая такой реакции от дочери. – Вот сейчас я вижу чувства! Разобрались между собой? Я рад, Тамара, за вас. Честно. Но сейчас Коллегия просто не функционирует. Сухарев высказал дельную мысль. Я тоже склоняюсь к такому варианту. Обвинение очень серьезное и может затронуть семью Зубовых самым значительным способом. Георгий Владимирович – посол очень опытный и имеет поддержку у императора. Такой удар он может не выдержать. Компрометация родовой фамилии – это не столичный анекдот. Зубов ведь еще и ярый сторонник политики моего брата. Лариса поступила или глупо, или по настоянию третьих лиц, что еще хуже. Поэтому Алексей Тарасович предложил Никите съездить к Ларисе и настоятельно убедить ее уничтожить паразита.

Тамара зло и разочарованно фыркнула.

– Да он уже был у нее! – топнула она ногой. – Фотки тебе показать? Где гарантия, что в следующий свой визит он не окажется в ее постели? Значит, так! Я вместе с Никитой съезжу к этой гадине и убедительно докажу, что она неправа!

– А я разве не сказал, что Сухарев так и предложил? – сделал удивленное лицо Константин Михайлович. – Конечно же, вы поедете вдвоем. Надеюсь, что Лариса проявит благоразумие. Надо лишь правильно расставить акценты ее печальных перспектив. Давите беспощадно, не давайте ей опомниться. Все? А теперь мне нужно поработать. Значит, сделаем так: если Зубова откажется от снятия своего симбионта – я тут же звоню Сухареву, и он запускает процедуру расследования. А пока попробуйте решить проблему своими силами.

Великий князь проводил взглядом жену и дочь и, как только дверь кабинета захлопнулась за ними, облегченно вздохнул.

– Ну и дела! – пробормотал он. – Кто через Зубову решил вбить клин между мной и Назаровыми? Это я все равно выясню! Никуда от меня она не денется! Пожалуй, все же я опрокину полтишок!

Никита весь день крутился как белка в колесе. Сначала он проводил деда, решившего наконец уехать в вологодское поместье. Купил ему билет в одиночное купе, посадил в поезд, тепло попрощался и выскочил на перрон. Не стал дожидаться отправления, помахал патриарху рукой и рванул в контору, где хотел взять машину на сутки. Выбирал специально самую захудалую, к которой вопросы возникнут в самом последнем случае.

Покрашенная в блекло-белый цвет старенькая «ладога», тяжело поскрипывая всеми сочленениями механизмов, доехала до Шуваловских дач, но Никита оставил ее на охраняемой стоянке возле дорожного гастронома, а сам пешком добрался до дома. Так, теперь переодеться. Теплые штаны, куртка стеганая, башмаки на толстой подошве. Перчатки не забыть. Пока собирался, глянул на карту, растянутую на тонких плашках и висящую на стене. Три точки, обозначавшие Мотора, Якута и их несдержанного подельника, кучно торчали на одном месте. Значит, никуда и не дергались. Хорошо. Карта работала, пусть и не совсем корректно. Потом доработает.

На выходе из дома раскидал своих охранников, запрограммированных на ментальную атаку чужаков. Считывающий модуль «свой-чужой» определит, кому можно подходить к двери, а кого усыпить или оглушить ультразвуком, вызывая жуткие картины в мозгу. Доступ имели только Никита, дед и Тамара. Он еще на Ассамблее подновил в ее полевой структуре модуль доступа. Маленькая мохнатая осьминожка органично вплелась в ауру девушки с той самой поры, когда молодые люди покинули Албазин. Почему-то Никита был уверен, что Тамара рано или поздно переступит порог этого небольшого особнячка.