Александр Зиборов - Тарзан и все монстры Ада

Те молча поклонились и удалились. Да, это были крайне неразговорчивые люди, в отличие от двухголового, который, судя по всему, был среди них главным.

Человек-обезьяна мысленно сравнил себя с великанами и недоумённо вопросил:

– Но как мы можем спасти вас, столь больших и могучих?

– Я понимаю твои чувства, Тарзан, но наши противники избегают честного боя, применяют самые подлые и коварные средства, предпочитая действовать по ночам и исподтишка. Это – карлики февеи. Позже ты познакомишься с ними.

– И как именно я с Дусом должен против них действовать?

– Акши не сказали этого. Мы пока не знаем. Время покажет. Наверное, об этом мы должны будем подумать сообща. А сейчас прошу вас к столу, вы проделали долгий путь, вам нужно поесть и отдохнуть.

Двухголовый повёл их в соседнее помещение, где оказался накрытый стол. На нём находились блюда с жареным мясом, различными плодами, а также приятный напиток из кисло-сладких ягод.

Хозяева учли разницу в росте и для гостей поставили специальную высокую скамейку, к которой вела небольшая лесенка, чтобы было удобнее забираться на неё.

После обеда Тарзана и «человека песков» отвели в комнату с двумя постелями на полу. Они легли отдыхать и почти сразу же крепко уснули.

Прожив несколько дней в городе, Тарзан узнал немало интересного. Луссов здесь проживало меньше двухсот человек. На ночь они закрывали не только городские ворота, но и двери, окна в своих домах. Так они предохранялись от февеев – зловредных карликов, населявших пещеры, которыми были изрыты стены провала. Это плодовитое, а потому многочисленное племя, боялось солнечного света и выходило наружу только ночью, творя свои недобрые дела. Человек-обезьяна услышал про них от луссов немало ужасных историй.

Когда-то сей город был одним из многих, коими владели гиганты, но теперь они заброшены, этот остался единственным, прочие давно разрушены или пустуют. Да и население последнего уменьшается.

Двухголовый вождь Биарм, как его звали, опасался, что скоро его народ вымрет. Детей рождалось мало, а взрослые гибли то от козней коварных февеев, то от болезней или хищников, которых здесь водилось превеликое множество.

Как уже отмечалось, Биарм был человеком общительным. Правда, Тарзан подметил, что его головы в этом не одинаковы: левая любила поговорить, а вот правая, наоборот, изъяснялась предельно кратко, взвешивая каждое слово, предварительно всё обдумав. Да и внешне головы отличались, словно принадлежали двум совершенно разным людям.

Вождь поведал, что некогда его народ был сильным и многочисленным. Легко мог истребить всех карликов, но предпочитал жить с ними в мире, пусть и плохом, как, впрочем, и со всеми остальными. Уважали Ахши и Ахшинов, терпели злобных обитателей Великих болот – сихьонтов, февеи остерегались как-либо даже тронуть или оскорбить луссов…

– Так почему же ситуация изменилась? – поинтересовался Тарзан.

Биарм вздохнул. Верхнее, испустила вздох его правая голова, а левая принялась объяснять:

– Дело в том, что тогда наши предки владели могучим оружием, которое сминало скалы, как мокрую глину. Имели солнечные шары, которые и ночью светили ярче костра, а карлики не выносят даже слабого света. Наши предки умели строить города из таких каменных плит, которые мы сейчас не в состоянии даже сдвинуть с места. Были у них и ручные молнии, которые рвали, скручивали, уничтожали пространство-время. Ничто не могло противостоять луссам.

Тарзану показалось, что он ослышался. Переспросил, о каком пространстве-времени говорит вождь? Время ведь неощутимо, нематериально, как можно его рвать, крутить, уничтожать?! Да и пространство – тоже: крути-верти, ничего ему не сделаешь. А что означают эти два слова – «пространство» и «время» – в сочетании друг с другом?..

Правая голова вздохнула вторично, левая же объяснила:

– Скажу откровенно, мы сами давно ничего не понимаем. – Тут левая голова кивнула на свою соседку. – Но так написано в книге предков. Мы долго обсуждали эту тему, но только ещё больше запутались в своём понимании. Увы.

Биарм принёс ларь и из него аккуратно достал фолиант с толстыми обложками. Внутри оказались тонике, но поразительно прочные листы, на которых были расположены столбцы странных знаков и цветные картинки. Когда вождь проводил по ним рукой, то начинала слышать тихая приятная мелодия. Тарзан изумился, потом засомневался: а не чудится ли ему это?