Евгений Лето - Космос глазами кошки

– Василий Иванович, американцы на Луне высадились!!!

– Вот это да! Ишь, куда мы их загнали!

Американцы покосились на меня сразу после этого. А свои скривились. Да я их понимаю, выслушивать одну и ту же шутку в тысячный раз занятие довольно скучноватое. Но я не был бы командиром космического корабля, если бы не умел мгновенно перестраиваться. Тут же экспромтом я выдал следующий анекдот про того же Чапаева и Петьку влюбившегося в инопланетянку. Правда, до конца не сумел рассказать его, перед самой, пикантной концовкой неожиданно раздалось громкое:

– Мяу! – Это наш бортовой кот, некстати решил напомнить о своем существовании. Я подозреваю, он все это время, свернувшись калачиком, где-то дрых – забившись в каком-нибудь уютном местечке. А теперь проснулся и должно быть захотел подкрепиться.

– Крони, котик иди сюда. – Ласково позвала Люба, стоило тому только появиться в коридоре. Но на удивление, он ее демонстративно проигнорировал, впрочем, как и весь людской род – прямиком направившись к инопланетянам.

– Предатель, – вырвалось у Андрея возмущенно.

Вслед за этим стали происходить поистине невероятные события. Гуманоиды, скрестив руки на груди, все разом, как по команде, склонились в глубоком почтении, перед кем вы думаете? Правильно – перед котом! Обычным, земным – серым котом, каких на улицах городов пруд пруди! Такое могло случиться, доложу я вам ответственно, только в сумасшедшем доме или неизведанном космосе!

– Что происходит? – Непонимающе вертел головой Стив Фив, как и члены его команды, бездумно таращась на разыгрывающиеся пред ними представления. Другого, более уместного определения характеризующего все происходящее в данный момент, я, пожалуй, тут, просто не мог бы подобрать. Взглянув на Мечникова и Любу, я прочел на их лицах такое же самое удивление, как и не сомневаюсь было отпечатано заглавными буквами на моём собственном.

Инопланетяне тем временем принесли откуда-то мягкий пуфик и наш Кронштейн, без ложной скромности взобрался на него и демонстративно развалился. Я, конечно, мог ошибаться, но мне казалось, что при этом в глазах всех без исключения гуманоидов застыл немой восторг, граничивший, не побоюсь этого слова с обожанием.

Кронштейн, одарив благосклонным взглядом столпившихся подле него инопланетян довольно заурчал, ну знаете, как это обычно бывает, когда у вас на коленях мурлыкает разомлевший от поглаживаний кот или кошка. Вот только на этот раз, все выглядело несколько иначе. Ры-за-кус в позе лакея, что-то тихо бубнил Кронштейну, а тот в свою очередь, меняя тональность урчания, отвечал ему или же все происходило до точности наоборот. Кто тут мог точно знать? Я уж точно нет.

– Иван, это конечно невозможно, но мне кажется, у них происходит обмен информацией. – Тихо шепнул мне на ухо Андрей. Люба просто молча кивнула в ответ головой, соглашаясь со словами Мечникова. Что ж я не сошел с ума, поздравил я сам себя с этой радостной мыслью. В целом мои ребята неплохо держались, не выказывая признаков «Умственного ступора» так я называю состояние, когда «шарики заходят за ролики». Чего нельзя было сказать про американцев.

– Oh my God! – Летели с их стороны нервные возгласы. Майкл Рок, старый мой знакомый – опытнейший космонавт, человек каменной выдержки, был на пороге нервного срыва. Рациональный, прагматичный мозг, выпускника Гарварда пасовал, отказываясь напрочь воспринимать подобное. Стив с другим своим помощником пытались, как могли успокоить его, хотя сами пребывали в состоянии близкой к истерике.

– Держитесь друзья! – Чтобы немного поддержать их воскликнул я. И, забывшись, сделал шаг в направлении американских космонавтов. Только на втором шаге я вспомнил о преграде незримой, словно мур разделявшей нас. Как выяснилось, она куда-то успела бесследно исчезнуть. Мы снова были свободны! А стало быть, полны решимости действовать!

Сбившись в тесную компанию: российские и американские космонавты приготовились единым фронтом дать самый решительный отпор инопланетному вторжению!

Стив даже предложил напасть первыми, используя фактор неожиданности. В прицепе я был не прочь последовать его совету. Но тут вмешалась Любовь, уверенно заявив, что применения силы допустимо лишь в крайнем, исключительном случае при прямом нападении. А для подкрепления своих слов напомнила про секретную инструкцию, сути которой я не имею права разглашать.

Американцы сразу насторожились при упоминании засекреченной инструкции, это заставило их немного отвлечься от темы «кошек и гуманоидов», переключившись всецело на более привычную им – разведывательную тематику. Я мысленно похвалил Любашу, опытного психолога сумевшего так ловко вывести их из «Умственного ступора». Теперь, когда они стали на куда более известную почву шпионажа я несколько поуспокоился.