Мария Боталова - Любовь демона [litres]

Нет, Сатара не знала, каким образом человек может забрать ледяную магию. Этого не знает никто. Сатара планировала использовать уже знакомые ей ритуалы, которые не раз применяла, чтобы одарить драконьей магией людей. Узнав об этом, я ощутила облегчение. Потому что, если кто-то узнает, как забрать магию ледяных демонов, наша спокойная жизнь вполне может закончиться. И тогда уже не избежать серьезного столкновения с людьми, которое ни к чему хорошему не приведет. Боюсь, даже для меня выбор будет очевиден: семья мне дороже.

Сопротивление схватили. Как выяснил Ирэш при помощи все той же ментальной магии, не позволяющей соврать, схватили почти все Сопротивление. Однако Рохкарда Ирэш решил не трогать. Пусть высокий лорд знал, чем занимается Дайт. Пусть он заранее уготовил Дайту роль создателя Сопротивления, но в остальном Рохкард правил неплохо и заботился о людях, насколько это возможно. Ирэш обмолвился только, что теперь строго будет следить за этой семьей и проверять всех их детей на наличие демонической и любой другой посторонней крови.

Оказалось, что сильной драконьей магией обладала только Сатара. Ну, пожалуй, еще почти столь же сильную магию получил Дайт, ее сын. А вот люди из Сопротивления оказались все-таки не столь сильны. Просто нападали скопом. И, пробравшись в наш замок, когда напали на отца, тоже намеренно действовали сообща. Защиту держали, объединив усилия. Отца удерживали и на меня нападали тоже не по одному, потому как только вместе, человек по семь-восемь, были способны потягаться с демоном.

К тому же перед последним броском Сатара влила в них еще больше магии. Пыталась усилить. Так эти несчастные маги не выдержали. В наступление, конечно, пошли. Зато теперь начали сами умирать – не справился человеческий организм с сильной магией дракона. Страшно, однако ничего не исправить. Они сами пошли на это. Я их даже не осуждаю. Теперь, когда все обошлось, когда знаю, что с родными все в порядке, не осуждаю. Они пытались изменить жизнь людей в империи к лучшему. Их можно понять.

А еще… в замке Сатары, вернее на его развалинах, пробравшись в подвальные помещения, демоны нашли дракона. Исхудавшего, еле живого, но самого настоящего дракона! Он был в облике золотоволосого мужчины, лежал без сознания, прикованный цепью к стене, но каким-то чудом его темница не пострадала. Дракон, который полюбил Сатару. Который назвал Сатару своей парой и поделился с ней магией. А она заковала его и использовала. Цедила его магию, чтобы наделять ею людей.

Сына родила не от дракона, потому что от человека было выгоднее. И человеческую поддержку получили, ведь Сопротивление должен возглавлять именно человек, и скрывать его было проще. В мире людей Дайт использовал человеческую магию, и только когда превращался в лидера Сопротивления, прибегал к магии драконов и демонов. А уж в том, чтобы сойтись с Рохкардом, проблемы не возникло. Сатара не прогадала, предположив, что он ненавидит демонов, но самое главное – императора, который ничего не предпринимает. Но дракон очень пригодится. Ведь драконья магия в Сатаре на момент зачатия Дайта уже была. Все это Ирэш узнал на одном из допросов при помощи ментальной магии.

В первый момент весь этот рассказ потряс меня до глубины души. Но еще сильнее меня потрясла встреча с драконом. Через несколько дней Ирэш отвел меня к нему.

– Он не разговаривает, – сказал Ирэш. – Молчит все время. От еды отказывается. Ментальную магию я использовать не стал.

Я понимающе кивнула. Слишком сложно вынести ментальную магию тому, к кому ее применяют. А в подобном состоянии, в котором сейчас находится дракон, ментальная магия противопоказана. Так скорее убьешь, чем успеешь получить хотя бы пару ответов.

Я стояла и смотрела на него, не в силах отвести глаза. Осунувшееся лицо без единой эмоции словно маска. Пустой, остекленевший взгляд в одну точку. Дракон, которого предала его пара.

Теперь я понимаю, почему Ирэш так этого боялся. Почему сопротивлялся инстинкту. Любить – это одно. Но жить одной лишь своей парой, не мыслить себя без нее – это страшно. Глядя на несчастного, преданного Сатарой дракона, я совсем не была уверена, что он сумеет вернуться, захочет продолжить жизнь. И содрогалась при мысли, что с Ирэшем могло бы произойти то же самое. Теперь не произойдет.

– Пойдем, – сказал Ирэш, обхватив меня за плечи. – Он так и будет сидеть.

– Он не замечает, что в тебе тоже есть драконья кровь?

Трудно представить, как сильно Ирэш хочет его допросить. Наверное, в голове Ирэша тысяча вопросов. И вот он перед глазами, единственный дракон, который может ответить на эти вопросы, однако не желает говорить. Каково это – чувствовать, что ответы совсем близко и в то же время недостижимы.