Элеонора Девильпуа - Дочь леса [litres]

– …а также за то, что пытался уничтожить мой браслет, дразнил меня лохматой бродяжкой и почти целый год изводил Касика?

Фретон принялся внимательно рассматривать свои ботинки. Ластианакс, с огромным интересом прислушивавшийся к этому разговору, с трудом сдержал смешок.

– Да, извини за все это.

Фретон поднял голову: его покрасневшие щеки немного побледнели, и теперь он выглядел увереннее.

– Когда я смогу навестить тебя в Аркадии, номер сорок три?

– Когда мне удастся убедить амазонок смириться с присутствием в лесу мальчиков, – ответила Арка, улыбаясь уголком рта.

– Значит, в твоих же интересах уговорить их поскорее, – серьезно ответил Фретон.

Поколебавшись секунду, он взял девочку за руку и пожал по-гиперборейски.

– Увидимся, номер сорок три.

С этими словами он помахал магу и ученице рукой и, развернувшись, зашагал по направлению к башням. Ластианакс поглядел на Арку, смотревшую, как Фретон исчезает за углом.

– Ты и правда намерена заставить амазонок передумать на сей счет?

– Гиперборея же смогла избрать женщину-василевса, так что все возможно, – весело ответила девочка.

Они, в свою очередь, покинули конюшни и направились к западным воротам, шагая по вновь пробивающейся на лугу зеленой траве. Карапуз то и дело останавливался и пощипывал эту свежую поросль. Пасущиеся на поле овцебыки провожали путников безмятежными взглядами. Ластианаксу вдруг отчаянно захотелось уехать вместе с ученицей и посетить все края, которые она будет проезжать. Он внезапно ощутил несвойственный гиперборейцам дух странствий.

– А вы, мастер, что вы будете делать теперь? – спросила Арка, словно прочитав мысли мага. – Я хочу сказать, вы ведь теперь не министр и все такое.

– Подумываю посвятить себя дипломатии, – ответил Ластианакс. – Нужно установить длительный мир между Гипербореей, Напокой, амазонками и тем, что осталось от Темискиры.

– Удачи, – иронически проговорила Арка.

– В одночасье этого не добиться, – продолжал Ластианакс. – Предстоит долгая работа – как и в твоем случае.

Они добрались до западных ворот. Ластианакс показал свое кольцо-печатку таможенникам, надзиравшим за выезжающими, потом вместе со своей ученицей подошел к золотой черте, отмечавшей границу города. Перед ними открывалась покрытая льдом равнина, холодная и безлюдная. Ластианакс вдохнул бьющий ему в лицо ветер. Удивительное дело: внешний мир казался ему не таким враждебным, как прежде; возможно, потому, что он не побоялся отправиться туда.

Он не заготовил никакой прощальной речи. Арка тоже молчала. Некоторое время они лишь молча смотрели друг на друга, сначала мучимые неловкостью этого молчания, а потом обрадованные тем, что не нужно ничего говорить. Никакие слова не выразили бы того, что они сейчас чувствовали. Наконец Ластианакс обнял девочку и услышал, как она шмыгает носом. Они отстранились друг от друга. Арка улыбнулась, блестя покрасневшими глазами, потом потянула Карапуза за уздечку. Без дальнейших формальностей она повернулась и направилась к горам.

Возвращаясь к башням, Ластианакс чувствовал, как непролитые слезы жгут ему глаза. Когда он ступил на улицы первого уровня, по щекам потекли теплые капли. Молодому человеку казалось, будто у него внутри прорвался мешок, полный безмерной печали, к которой примешивались раздражение, сожаление, одиночество… А где-то в глубине души ощущалась радость оттого, что он переживает все эти чувства.

Вдруг его слезы высохли. Глазам юноши открылась удивительная картина, мгновенно прогнавшая его грусть. Пожилая, бедно одетая женщина, нагнувшись к каналу, выпускала в воду целую флотилию крошечных черепашек.

– Откуда они взялись? – спросил потрясенный маг, подходя к женщине.

– Во время Великого Холода я держала черепашьи яйца в тепле, в магическом инкубаторе, и вот, малыши вылупились, – ответила гиперборейка. – Они вырастут красивыми, правда?

На могиле Широн зеленела, покачиваясь на ветру, трава. Близился конец лета, и буйная растительность полностью скрыла разбросанные на земле обгоревшие доски. Сторонний наблюдатель ни за что не заподозрил бы, что раньше здесь стояло дерево-хижина.

Арка опустилась на колени и, используя меч как лопату, стала копать рыхлую черную землю рядом с могилой. Шлифовальным камнем она соскоблила слой орихалка, покрывающий живую лазурь. Синий металл заискрился на солнце. Арка чувствовала огромное счастье, вернувшись в лес амазонок с этим мечом. Она выполнила условие, поставленное ей Антиопой. Теперь девочка могла жить здесь и стать ученицей, вернуться к тренировкам, скакать верхом на Карапузе, а еще попытаться убедить амазонок, что они вполне могут жить, не ведя войну. К тому же в лесу был, по крайней мере, один человек, ждущий ее возвращения. Уверенность в том, что ее ждут, стала самым ценным достоянием Арки. После долгих месяцев путешествия ей не терпелось увидеться с Темис.