Ирина Лазаренко - Клятва золотого дракона [litres]

Эльфское посольство не прислало на праздник своих представителей, как обычно это делало. Отношения между эльфами и гномами стали очень натянутыми после истории с Ахниром Талаем, кроме того, как утверждали слухи, Донкернас тоже не собирался униматься: у них в Гимбле целый золотой дракон пропал, не зубочистка какая-нибудь. А Югрунн Слышатель, опять же по слухам, заявил на всё это: дескать, не то чтобы он обещает участь Ахнира каждому донкернасцу, который подойдет к вратам Гимбла, но он решительно не видит смысла в их, донкернасцах, существовании.

Но сегодня обо всём этом не хотелось думать. Сегодня гномы желали обниматься, выкрикивать здравницы и пить, и есть зажаренных на вертелах горбачей-шестиногов, копчёный эльфский сыр и специально заказанные в людских землях медовые пряники. На Громкий Камень теперь мог вскарабкаться любой желающий и сказать своё слово или восхвалить свою гильдию, или сыграть на дудке, или поделиться сплетней, но окружающие уже не слушали их. Все радовались успешному окончанию сезона, обсуждали последние события и обретенного бегуна, вспоминали тех, кто помог его обретению – гномов, которые навсегда остались в подземьях, которые славно потрудились и теперь отдыхают. А потом пили много, очень много пива за здоровье тех, кто вернулся из подземий, и, конечно, отдельно – за золотого дракона Илидора, которого в Гимбл привел, определенно, сам дух Такарона.

Правда, некоторые гномы выражали удивительно трезвые для этого дня опасения: не слишком ли хорош Илидор, сумевший одолеть столь большие опасности почти в одиночку, и не станет ли Гимблу худо, если такой могучий дракон задержится в городе, но большинство гномов желали веселиться, а слушать занудство – не желали. Подумать о сложных вещах можно и позднее, через пару дней после доброй всегимбской пьянки, а сейчас неплохо бы выпить за Илидора… кстати, где он?

Золотой дракон куда-то подевался. Только что его видели то ли у Громкого Камня, то ли у королевского шатра, а может быть, возле харчевни «Дохлый лучник», где пили пиво Конхард и его жена Нелла, и каждый гном, зашедший в харчевню, считал своим долгом выпить вместе с ними – с гномами, которые приютили в Гимбле это чудо, золотого дракона, и вновь и вновь просить их повторять историю его появления в подземьях.

В соседней харчевне пьянствовал Кьярум Пеплоед, и никто из гномов не мог пробиться туда, чтобы выпить с сородичем и в сотый раз расспросить её о пережитом, о воителях, о драконе, о скрещах и о его погибшем товарище, доблестном Гилли Обжоре. Плотное кольцо гномов окружало Кьярума, безостановочно потрясающего Жалом и воодушевлённо что-то орущего.

В другой части Перекрестка, где почти никого не было, расположился шатёр механистов. Вокруг него стояли не оживленные пока охранные и стражие машины, а сами механисты, ощущая себя в чужой тарелке, шатались туда-сюда и скучно наливались пивом. В сторонке новый глава гильдии Годомар Рукатый о чем-то беседовал с Палбром Босоногом и лекарем Жижилем, и разговор у них был оживленный, со спорами, выпучиванием глаз, маханием руками и стучанием себя в грудь.

В каждой харчевне, в каждом шатре, на каждом углу и у каждой скамейки говорили о золотом драконе, и несть числа было гномам, которые желали бы снова хоть издалека посмотреть на это поразительное создание. Но Илидор в это время был далеко от шумного и праздничного Перекрестка – на бульваре Чистого квартала, в виду лавопадов, и во всем квартале не было сейчас больше никого, кроме самого золотого дракона и эльфа, на которого он орал, а тот в ответ орал на него.

– Да ты же сам тогда сказал, что Даарнейриа – шпионка! – надрывался дракон, взмахивая кулаком, и едва зажившая глубокая царапина на его щеке наливалась краснотой. – Ты сказал, эльфы узнали, что меня не держит Слово, а ты пришел, чтобы…

– Илидор, ты идиот! – Тощий эльф с сине-зелеными глазами сидел с ногами на скамейке, подавшись вперед, и подпрыгивал прямо так, сидя, и орал, и мотал головой, и выглядел так, словно его в следующий миг хватит удар. – Ты просто бесконечно тупой идиот! Я сказал, что Даарнейриа – шпионка! Всё! Остальное ты сам додумал, не дослушал меня, задурил мне голову и побежал из Донкернаса, выпучивая глаза и чудом не обосравшись!

– А камень, который жахнул мне под крыло? – не унимался Илидор и нарезал круги вокруг второй скамейки. Одно крыло плаща, еще помнящее про лавовый ожог, держалось на отлёте. – Это же ты запустил тот булыжник! Ты был ближе всех к камнемётам, ты один мог понять, что мой бросок на восток – ложный, что я поверну на север, так что не рассказывай мне теперь, будто…