Андрей Васильев - Файролл. Петля судеб. Том 1

– Пува-мува, – отозвался я, открывая глаза. – Это подойдет?

А местечко-то подобрано со вкусом, прямо по канонам жанра: здесь серо, пустынно, пыльно и жутковато. Судя по всему, притащили нас на какую-то стройку жилого дома, которых в столице пруд пруди. Вернее, на долгостройку, поскольку на действующих объектах всегда что-то шумит, стучит и жужжит, даже ночной порой бригады на этажах трудятся, производя работы, которые не назовешь особо шумными и которые не раздражают жильцов соседних домов. У нас ведь как? Сколько времени запасом не бери, к моменту сдачи дом все равно готов не будет.

Здесь же тишина царит. Похоже, в этом доме, кроме нас, никого и нет.

– Сдохнешь ведь, – подал голос Жилин, и адресованы слова его были все той же Ксюше.

– Поглядим еще, – не полезла за словом в карман девушка. – А непосредственно тебя я точно переживу, даже не сомневайся.

Впрочем, я их перебранку слушал краем уха, у меня имелось занятие поинтереснее. Я играл в гляделки с той самой женщиной, которая, похоже, тут командовала парадом.

Была она высока, белокура, довольно-таки коротко стрижена, отлично сложена и, что скрывать, красива. Добавим сюда ярко выраженные лидерские качества, в которых мне уже удалось убедиться, и получим тот редкий случай, когда столько достоинств сразу одному человеку досталось.

Порадовался бы я и за нее, вот только одно «но» мешало. Этот превосходный образчик человеческой породы явно меня очень сильно не любил, хоть пока и неясно, за что именно. Но такой взгляд не подделаешь, будь ты хоть трижды прекрасным артистом. Ненависть – не любовь, ее играть куда сложнее.

Она нависла надо мной, сидящем на полу с заломленными за спину руками, рассматривая мое лицо так же, как, к примеру, энтомолог изучает какого-нибудь жука или бабочку – внимательно, вдумчиво и с предвкушением, заранее прикидывая, в какой именно кляссер и какими булавками будет приколот данный экспонат. И только одного не имелось в этом взоре – жалости.

Интересно, чем же я ей так насолил? То, что с данной гражданкой, как и с парой ее подручных, что находились в помещении, которое со временем, возможно, станет чьей-то квартирой, я не сталкивался ранее, можно гарантировать. У меня профессиональная память на лица, и эту троицу я точно никогда в жизни не видел.

Может, дело не в «радеоновских» страстях-мордастях, может, какой-то следок из моего богатого на события прошлого нарисовался? Нет, сильно резонансных журналистских расследований я никогда не проводил, не желая соваться туда, куда лезть не следует, но кое-что в багаже имеется.

– Я слышала, ты любишь пошутить, – наконец-то она соизволила со мной заговорить. – И что сейчас молчишь? Самое время для острот. Потом тебе не до них станет.

– Пытать станете? – уточнил я. – Так, может, не стоит? Может, скажете, что желаете от меня получить, и я сам это отдам? Доброй волей.

– Сказала бы, да вот какая штука – мне от тебя ничего не надо, кроме жизни. Твоей, естественно, не моей.

– Аргумент, – признал я. – И в самом деле, тогда разговоры вроде как ни к чему. Но если дело, так сказать, ладится только между мной и вами, то при чем тут ребята? Их сюда зачем притащили?

– Свидетели, – пояснил один из мужчин, выглядящий довольно-таки свирепо. Особенно поражали густые черные мохнатые брови, сросшиеся над переносицей. И, что примечательно, в его речи тоже улавливался некий акцент. – Они лишние.

– К тому же страдания бывают разные. – Мило и белозубо улыбнулась женщина. – Физическая боль страшна, особенно если за дело берется специалист, но у нее, к несчастью, есть свои пределы. И когда ты до них дойдешь, я переключусь с тебя на вот эту красотку. Она будет страдать, а ты станешь на это смотреть.

Вика всхлипнула, и осуждать ее за это нельзя. Очень уж убедительно прозвучали слова незнакомой мне дамы, в первую очередь потому что являлись чистой правдой. Она не пугала – она на самом деле собиралась сделать то, о чем вела речь.

Я и сам, если честно, потихоньку начал терять самообладание, крепясь из последних сил.

– Прошу прощения за то, что влезаю в вашу беседу, но у меня нет ни малейшего желания видеть все вышеописанное, – подала голос Ксюша. – Потому наконец рассчитайтесь с нами, и мы вас покинем. Тем более что нам следует свинтить из города как можно скорее. Да, Михаил?

– Верно, – подтвердил бывший подчиненный Азова. – Москву сейчас обшаривают снизу доверху, и то, что мы две машины сменили по дороге, ничего не изменит. Все равно они на след встанут, уж поверьте. У вас в запасе максимум полдня, а у нас – и того меньше.