Андрей Васильев - Файролл. Петля судеб. Том 1

– Ясно. – Рыжий опрокинул в рот кубок с элем, вытер губы, отодрал от жареного гуся ногу и направился к выходу. – К вечеру постараюсь вернуться.

– И еще вот что скажи им, да и всем остальным вождям из тех, кого увидишь, – остановил его у дверей голос владыки Пограничья, – с этого момента и Бран, и все его присные у нас в стране вне закона. Любой гэльт, встретивший кого-либо из них, вправе пускать свое оружие в ход, не боясь ни моего наказания, ни мести клана. Они – враги. Они даже хуже, чем враги, они переступили через свой род и свою кровь. Их судьба – смерть!

– Думаю, что Брану, что его людям от этого ни жарко, ни холодно не будет, – заметила Кролина.

– Может, так, – согласился с ней Лоссорнах, – а может, и нет. Плохо человеку, дом которого разрушен. Но тому, который его лишился навсегда, хуже во сто крат. Разрушенное можно отстроить, а вот навек потерянное, как ни ищи, не сыщешь. Поверь, уж я-то это знаю лучше любого из вас.

Он прав. Думаю, узнав о произошедшем, все же Бран будет расстроен, и сильно. Он ведь меня тогда, в тронном зале, пытался защитить. Безуспешно, но тем не менее. И, полагаю, как раз потому что знал, каково мое положение в Пограничье. Не хотел он рвать тонкую нить, связывающую его с родиной.

Но теперь все. Король свой приказ не отменит, значит, судьба фаворита Анны решена.

Ладно, это все замечательно, но у меня еще есть дела, которые неплохо бы уладить до того, как я отправлюсь с сокланами на Арену. Не скажу, что они прямо уж неотложные, но с учетом того, что меня завтра в игре не будет, лучше их в дальний ящик не откладывать. Эх, жалко, что принц уснул, мне бы его с собой прихватить! Тем более что я это обещал сделать.

Ладно, пусть спит. Ему неслабо досталось за последнее время, и будущее тоже ничего хорошего не сулит. А Харальд, я так думаю, деньгам больше, чем гостю, обрадуется.

– Здравствуй, сынок, – остановил меня ласковый голос Хассана ибн Кемаля в тот момент, когда я покинул каминный зал. То ли он впрямь мимо проходил, то ли меня здесь поджидал, уж не знаю. – Удели назойливому старцу минуту твоего бесценного времени.

– Оно все к вашим услугам, уважаемый Хассан, – склонил я голову.

– Врешь, да! – погрозил мне пальцем он. – Врешь. Я тебе тогда говорил – останься в моем замке, возьми у меня столько знаний, сколько захочешь или сможешь, ты что ответил? «Мне не надо», – ты ответил. «Меня зовет дорога», – ты ответил.

– Так зовет же, – широко улыбнулся я. – Ничего с этим поделать не могу.

– Можешь, – осек меня глава ассасинов и стукнул пальцем по лбу. – Тут – можешь. Но не хочешь! Здесь не хочешь.

Этот тычок он направил мне в грудь, туда, где стучало сердце.

– Умный человек все может, если хочет. А если нет, то, что ему ни говори, чем ни соблазняй, он все равно сделает так, как задумал, да.

– А дурак?

– А дураки – лишь инструменты для умного человека, и не более. Что о них говорить? Они того не стоят. Ладно, я о другом. Мой сын сказал мне, что ты сумел спасти сына королевы Анны и привел его в этот дом. Все так?

– Нет, – покачал я головой. – Его спас Назир. И привел его сюда тоже он. Не знаю, как ему это удалось, но, если вам нужна правда, так вот она.

– Ты спас, – снова ткнул меня в грудь палец ибн Кемаля. – Ты привел. Все будут думать именно так, и принц в первую очередь. Это хорошо, что он здесь, ты сделал правильный ход, сынок. И то, что мать его пыталась убить, тоже очень хорошо. Сын может простить матери все. Он простит ей ложь, боль, неприятие того, как он живет. Все, кроме одного, – предательства. Когда тебя предает друг или любимая, то это можно при желании понять, оправдать, затем принять и в итоге простить. Они только люди, что ты встретил на своем пути, верно? Не первые и не последние. Но как простить ту, что когда-то подарила тебе жизнь, а теперь решила ее забрать? Никак.

– Мрачно как все это прозвучало, – поежился я.

– Так и жизнь не веселая карусель на рынке. Еще мне поведали о том, что ты надумал приставить к этому мальчику десяток-другой местных воинов. Это так?

– Так.

– Тоже хорошо. Они очень неплохи в бою и, что важно, честь ставят выше золота. И даже выше смерти. Значит, они не откроют двери врагу и не побегут от битвы тогда, когда придет время встречать смерть. Но чтобы всем спать спокойно, я попрошу пару моих сыновей приглядывать за этим юношей. Ты же не против?

– Не то слово, как не против, – обрадовался я.

– Но пусть про это никто не знает, – попросил меня ибн Кемаль. – Так будет лучше для всех. И в первую очередь для этого несчастного мальчика.