Вероника Коссантели - Изумительная Страна Снергов [litres]

– Овощи Капитану нужны сегодня, – отрывисто сказала мисс Ваткинс. – Матрос Поллок куда-то задевал вставные зубы и не может жевать, поэтому у всей Команды будет овощной суп.

Команда «Летучего голландца» состояла из пожилых отставных матросов, у которых было очень мало зубов, а собственных домов и вовсе не имелось. Им всем было за семьдесят, а возраст некоторых приближался к девяноста. Капитан Вандердекен принял этих матросов на борт своего корабля и живо устроил им строгий режим, в который входили физические упражнения, учебные стрельбы из мушкетов и репетиции духового оркестра.

– Это лучшая команда из всех, с которыми я когда-либо ходил по морям, – частенько заявлял Капитан. На самом же деле, ни Капитан Вандердекен, ни его «Летучий голландец» уже очень давно не ходили ни по каким морям.

Досада просто распирала Пипа, и в конце концов он вышел из себя.

– Вы назначили пикник на сегодня, потому что хотите быть злой – лишь бы не пустить нас туда! И всё из-за ваших дурацких правил! Вы все их сами придумали, главное, чтобы они вас устраивали.

– Мой долг – оберегать порученных мне детей и обеспечивать их безопасность, – спокойно сказала мисс Ваткинс. – Без правил всякое может случиться. Может случиться всё что угодно.

– Хотел бы я, чтобы что-нибудь случилось! – разбушевался Пип. – Всё равно что. – Он показал на золотую рыбку в аквариуме. – Держу пари, рыбка тоже этого хочет. Она всё плавает и плавает кругами в своей вазе, и ей больше нечего делать, в конце концов ей это так наскучит, что она перевернётся кверху брюхом и умрёт . Вы хотите и нас держать так же, взаперти, но я не хочу застрять здесь в вашей безопасности!

Мисс Ваткинс посмотрела на его разгорячённое лицо, потом перевела взгляд на Флору, которая снова скрылась за своими волосами. Мисс Ваткинс почувствовала угрызения совести. Может быть, она слишком сурова с ними? «Соберись! – сказала себе мисс Ваткинс. – Правила – это правила».

Ох, мисс Ваткинс! Если бы вы только прислушались к своим угрызениям! Если бы только Пип и Флора отправились на этот пикник! Скольких опасностей и неприятностей можно было бы избежать! Но что толку говорить «если бы»? Жизнь идёт сама по себе, к лучшему или к худшему. Иногда всё заканчивается счастливо.

А иногда – нет.

– Держитесь тропинки, – приказала мисс Ваткинс. – Будьте вежливы с Капитаном. И никаких задержек по пути. Абсолютно никаких!

В мрачном молчании мальчик и девочка побрели к воротам приюта, неся меж собой тяжёлый мешок с овощами. Жизнь опять прижала Пипа и Флору: им было грустно, но удивлены они не были. Удовольствия и счастье – это то, что достаётся другим людям. Жизнью управляют взрослые, а оба ребёнка давно уже научились не ждать от взрослых ничего особо хорошего.

Когда-то у Пипа была мама – женщина в усыпанном блёстками трико, которая совершала акробатические трюки на спине белого пони. Но однажды, посреди ночи, залитой лунным светом, Белль Отчаянная Бомба ускакала из цирка с Изумительным Стефано-Шпагоглотателем, оставив после себя малолетнего сынишку, горстку блёсток и лёгкий запах конского пота. У Пипа был ещё отец – жилистый, свирепый мужчина, обладавший лютыми кулаками и очень болезненным ремнём, – и теперь, после бегства матери, дела пошли совсем плохо. Как ни жаль, но самый маленький и самый юный из Сказочных Самолетающих Семифреди оказался не таким уж сказочным самолетающим. Может быть, если бы его отец был не столь яростен и криклив и не столь скор на расправу со своим ремнём, Пип справился бы. Он старался изо всех сил – так старался, что даже заболел от ужаса и нервного напряжения, – но, если уж вы начали ожидать худшего, это худшее, как правило, и происходит.

В конце концов всё изменила тигрица. Когда бы и где бы цирк ни останавливался, все в округе приходили посмотреть на Бориса Смелого и его Кровожадную Зверюгу. Зверюга была старой и полинявшей, и порой, когда у Пипа случались неприятности и ему требовалось спрятаться, он заползал под её клетку на колёсах. Тигрицы он боялся куда меньше, чем гнева своего отца.

В тот день никто так и не понял, как тигрице удалось выбраться из клетки. Первым её заметил Пип – сверху, из-под купола цирка. У Сказочных Самолетающих Семифреди шла репетиция. И чем больше отец орал на сына, тем больше ошибок делал Пип. Он раскачивался на трапеции – вперёд и назад, туда и сюда, и ему было всё тошнотнее и тошнотнее, – как вдруг увидел: что-то полосатое крадётся между пологами циркового тента.