Шелби Махёрин - Кровь и мёд [litres]

– Показалось. – Я потряс головой яростней, мысленно повторяя это снова и снова, будто от беспрестанного повторения слова могли стать правдой. – Мне просто показалось.

И все же… В воздухе ощущался не только острый запах сосен, но и чье-то присутствие. Нечто живое, нечто разумное наблюдало за нами.

«Прекрати, что за вздор», – упрекнул я себя.

Но Лу из объятий не выпустил.

– У деревьев в этом лесу есть глаза, – прошептала она, повторяя недавние слова мадам Лабелль, и снова с опаской оглянулась. – Они могут… заглядывать в разум человека и искажать его мысли. Воплощать страхи в жизнь, превращать их в чудовищ. – Лу вздрогнула. – Когда я сбежала в первый раз, в ночь после шестнадцатилетия… Я думала, что сойду с ума. Я видела такое…

Она замолкла, глядя в одну точку.

Я не смел даже вздохнуть. Прежде Лу не рассказывала мне подобного. Не говорила вообще ничего о своем прошлом до Цезарина. Пусть и обнаженная в этот миг, Лу носила свои тайны как броню и ни для кого не желала ее снимать. Даже для меня. Особенно для меня. Все вокруг померкло – водоем, деревья, ветер, – и остались лишь голос и лицо Лу, блуждавшей в глубинах памяти.

– Что ты видела? – спросил я мягко.

Она поколебалась, прежде чем ответить.

– Твоих сестер и братьев.

Я резко втянул воздух.

– Это было ужасно, – продолжила Лу. – Я от страха ничего не видела вокруг, только кровь повсюду. Мать преследовала меня. Я слышала среди деревьев ее голос. Она когда-то шутила, что деревья – ее шпионы. Но я не знала, что происходит взаправду, а что нет. Лишь знала, что должна спастись. И тогда послышались крики. Душераздирающие крики. Рука вырвалась из земли и схватила меня за лодыжку. Я упала, и на меня… И на меня заполз труп.

При мысли об этом к моему горлу подступила тошнота, но перебивать я не смел.

– У него были золотистые волосы, а горло… выглядело совсем как мое. Он вцепился в меня, умолял помочь – только говорил невнятно из-за… – Она коснулась своего шрама. – Из-за крови. Я смогла от него убежать, но там были и другие. Так много. – Лу безвольно уронила руки в воду. – Избавлю тебя от неприятных подробностей. Так или иначе, все это был лишь морок.

Я посмотрел на ее ладони.

– Ты сказала, что деревья – шпионы Морганы.

– Она так говорила. – Лу рассеянно подняла руку. – Но ты не волнуйся. В лагере нас прячет мадам Лабелль, а Коко…

– Но они все равно заметили нас сейчас. Деревья. – Я схватил ее за запястье и оглядел кровавую метку. Вода уже успела отчасти ее размыть. Я посмотрел на собственные руки. – Нужно уходить. Сейчас же.

Лу в ужасе уставилась на мою чистую кожу.

– Черт. Я же тебя просила следить за…

– Веришь или нет, у меня другое было на уме! – рявкнул я и потащил ее к берегу.

Дураки. Какие же мы дураки. Слишком сильно увлеклись, поглощенные друг другом – и сегодняшним днем, – чтобы осознать опасность. Лу извивалась, будто стараясь освободиться.

– Перестань! – я попытался удержать ее за руки и ноги. – Держи запястья и горло над водой, а не то нам обоим…

Она застыла в моих руках.

– Наконец-то, спасибо…

– Замолкни, – прошипела она, напряженно глядя мне за спину. Я едва успел обернуться и заметить за деревьями серые мундиры, как Лу затянула меня под воду с головой.

На дне заводи было темно. Слишком темно – я не видел ничего, кроме лица Лу, размытого и бледного за пеленой воды. Она до боли крепко сжимала мои плечи, отчего они уже стали неметь. Я пошевелился, попытавшись ослабить ее хватку, но Лу сжала меня еще сильнее, качая головой. Она все еще смотрела мне за спину, и глаза ее были широко распахнуты – и пусты. Вместе с бледной кожей и развевающимися в воде волосами это выглядело… зловеще.

Я слегка потряс Лу, но глаза ее так и не обрели осмысленного выражения.

Я потряс ее снова. Лу нахмурилась, еще крепче вцепившись в меня.

Если бы я мог, выдохнул бы с облегчением. Но я не мог.

Мои легкие разрывались на части.

Когда Лу затолкнула меня под воду, я не успел сделать вдох, не успел подготовиться к внезапному пронизывающему холоду, который меня окутал. Ледяные пальцы вцепились мне в кожу, оглушая меня, лишая чувств. Колдовство, которым Лу согревала воду, испарилось. Я ощутил, как онемение расползается по моему телу от пальцев ног и рук. За ним последовала и паника.

А потом – точно так же внезапно – я ослеп.

Все вокруг почернело.

Я забился в руках Лу, выдыхая последнее, что еще оставалось, но она держала меня, обхватив руками и ногами за туловище, и сжимала, тянула меня ко дну водоема. Я сопротивлялся, чувствуя, как вокруг пляшут пузыри. Держа меня совершенно нечеловеческой хваткой, Лу вдруг потерлась своей щекой о мою. Будто хотела… успокоить меня. Утешить.