Туи Сазерленд - Опасный дар [litres]

Дочь не отвечает и на этот раз думает ещё дольше – какая скука! Мать уже готова рассердиться, но Кана вдруг поворачивается и ныряет ей под крыло.

– Нет, не хочу братика, – бормочет малышка, – нам и вдвоём хорошо, правда? Хочу быть твоим единственным дракончиком.

Эх, надо было не спрашивать, а сразу решать, послушная дочь не стала бы спорить. Ладно, в самом деле, и вдвоём бывает достаточно весело, особенно когда Тушкана растит её музыкантшей или рассказчицей историй… а из братика ещё неизвестно что получится.

Малышка под крылом дрожит всей чешуёй.

– Всё, всё, – успокаивает её Тушкана, гордая своим материнским счастьем, – никаких больше дракончиков, только ты и я.

– Правда-правда?

– Правда-правда.

Обещания даются ей легко, стереть их из памяти дочери проще простого. Если однажды всё-таки захочется другого дракончика, заведёт, а Кана будет рада и даже не вспомнит о сегодняшнем разговоре.

Пока надо подумать о каком-нибудь новом развлечении. К примеру, они давно не захватывали рабов. Попробовать, что ли, радужного дракона? Они красивые, а едят совсем немного. Да, пожалуй, зачарованный слуга внесёт в жизнь немного разнообразия.

Как же она устала! Перелёт с дочерью с гор в хижину на побережье занял целый день, да ещё и на отдых в оазисе остановиться не удалось, слишком много внизу толпилось песчаных драконов. С ходом столетий население королевства росло, а Тушкана старалась избегать лишнего общения, особенно после тех неприятных случаев, когда дочь просила их «спасти» её – надо же додуматься до такого бреда!

Крылья болят, в голове туман от усталости… вот и потеряла бдительность.

Что это? Едва она шагнула через порог хижины, куда прежде вошла Кана, как всё тело от крыльев до хвоста вдруг застыло, не в силах пошевелиться, а лапы стали замерзать, покрываясь коркой льда.

С трудом повернув онемевшую шею, дракомантка замечает дочь в дальнем углу. Тушкана-третья сидит, направив что-то на мать.

Иглы дикобраза! Собрав их недавно в горном лесу и связав в пучок тонкой лианой, дочь попросила о новом заклятии.

– Хочу, чтобы тот, на кого я нацелю эти иглы, тут же застыл и не мог двинуться с места! – гордо изложила она свою идею. – Они помогут мне охотиться!

Тушкана тогда посмеялась над лентяйкой, но просьбу исполнила, почему бы и нет? Дочь ничего не просила уже много лет и вела себя послушно, да и заклятие придумала полезное и вполне безобидное.

Как оказалось, не вполне.

– Что это ты задумала? – злобно шипит дракомантка и тут же сбавляет тон, добавляя медово-просительные нотки: – Доченька, дорогая, ты случайно направила своё охотничье оружие на меня… убери его, пожалуйста, скорее.

– Нет, не случайно, – отвечает Кана, её голос дрожит от напряжения.

– Что?!

Тушкана лихорадочно припоминает слова того охотничьего заклятия… что надо сказать для его отмены? Холод уже поднимается от когтей к коленям. Она дышит огнём на ледяную корку, но лёд магический, не тает.

– Теперь тебе придётся отвечать, – говорит Кана. – Сколько всего заклятий ты на меня наложила?

– Разве можно все упомнить? – хмыкает дракомантка. – Они накладывались столетиями.

– Так давно? – Взгляд дочери на миг затуманивается.

Когда у неё последний раз стиралась память? Тушкана пытается вспомнить, ледяной холод путает мысли.

– Да, – шипит она наконец, – одиннадцать столетий или около того.

– Три луны! – Кана прикрывает глаза лапой. – Почему же я ничего не помню? – Тушкана-первая пожала бы в ответ крыльями, но они совсем онемели. – Всё понятно, ты стирала мне память, – отвечает младшая сама себе. – Вот почему я так часто не понимаю, о чём ты говоришь… просто не помню.

– А ещё потому, что всегда плохо соображала! – шипит мать.

– Откуда тебе знать? – рявкает Кана, хлеща хвостом. – Что во мне осталось от себя самой? Даже любить тебя, и то заставляет магия, верно?

– Нет, доченька, любовь настоящая, – пытается подольститься Тушкана. – Ты любишь меня, а потому сейчас отпустишь, правда ведь?

Она опускает взгляд и видит, что почти вся уже покрылась ледяной коркой, остались только голова и неподвижно приподнятые крылья.

– Ты сама не любишь, так зачем заставляешь любить? – Дочь сердито смахивает с глаз слёзы.

– Такую – не люблю!

– Ну так не беда, – усмехается Тушкана-третья, – можно снова подправить – чуточку здесь, капельку там, да? – Она показывает матери свиток.

Тушкана-первая в ужасе таращит глаза. Это же… список заклятий, наложенных ею на дочь!