Галина Герасимова - Ведьмин фонарь [litres]

Вильма удивленно приподняла брови.

– Капитан прислал? – уточнила она. – Или от уборки увиливаешь?

– Нет, я сам! И у меня все дела сделаны! – вскинулся мальчишка. – Просто подумал, вам, наверное, тяжело одной готовить. Но если я мешаю, то пойду.

– А ну стой! – Вильма вытащила из корзины второго окуня и бросила на доску. – Почисти, если умеешь.

Оказалось, умел, да еще как!

– Где научился? – уже мягче поинтересовалась Вильма, когда поняла, что можно сильно не присматривать: мальчишка и сам знал, как правильно выпотрошить рыбу и вытащить кости.

– Отец рыбак, мать умерла, когда мне семь исполнилось. – Он пожал плечами, ловко расправляясь с костями. – Мне за сестрой пришлось приглядывать. Мы близнецы, а она… болеет. – Мальчишка явно хотел сказать что-то другое, но в последний момент передумал. – Вот и научился готовить.

– Что же вместо вашего кока не попросился?

– Я просился, – буркнул он. – Но мне сказали, мелкий еще, не заслужил.

Вильма фыркнула. Сами себя наказали. Мальчишка хотя бы знал, что рыбу надо потрошить, в отличие от прошлого «умельца».

Вдвоем работать было веселее. С детьми Вильма ладила, хоть и не слишком их баловала, а мальчишка с охотой и огоньком рассказывал о море – и о том, как год назад нанялся на шхуну, и сколько повидал за это время. Самым ярким впечатлением для него оказался первый шторм. Вильма словно наяву увидела, как гнутся мачты под шквальными порывами ветра, как рвется парус – и мысленно взмолилась, чтобы они добрались до Иствера благополучно.

Наконец похлебка была приготовлена, каша сварена, а рыба выложена на отдельное блюдо – Вильма собиралась распределить каждому по кусочку, чтобы никого не обидеть. А ведь вкусно вышло! Она попробовала бульон и сунула ложку мальчишке. Тот послушно проглотил, заметив, что неплохо бы добавить соли. И правда стоило!

– Как тебя зовут? – спросила Вильма, когда помощник собрался уходить.

– Олли.

– Приходи завтра, Олли. Если, конечно, захочешь, – улыбнулась ведьма.

– Приду, – серьезно кивнул он. Не выдержал, все-таки улыбнулся в ответ и выскочил с камбуза.

В кубрике было оживленнее обычного: ужин оценили по достоинству. Давненько Вильма не слышала столько комплиментов ее кулинарному таланту, и даже бурчащий в углу «разжалованный» кок не портил настроения, уминая похлебку и рыбу вместе со всеми. Мельком ведьма поглядывала на капитана – доволен ли тот. Хагард, поймав один из таких взглядов, едва заметно усмехнулся в бороду. Момент был подходящим для маленькой просьбы.

– Капитан, вы не против, если Олли будет мне помогать? – спросила она, отложив ложку в сторону.

Юнга, услышав свое имя, насторожился, с опаской посмотрев в их сторону. Вильма ободряюще улыбнулась.

– То-то я думаю, его на палубе не видно было. Напросился, значит?

– От него есть толк, – не стала скрывать она, и капитан огладил бороду.

– Да мне-то что, пусть помогает, – махнул он рукой, и Вильма удовлетворенно вздохнула. Устраивать свои порядки на судне было чревато, а вот с разрешения капитана – другое дело.

Несколько дней прошло в ставшем привычном режиме: встать с корабельным колоколом, приготовить завтрак, затем немного свободного времени, обед, еще один перерыв и ужин. Семгу заметили, но отловить не пытались: то ли Руди попросил не трогать кота, то ли команда была благодарна ему за избавление от крыс – перед каютой капитана каждое утро появлялось две-три задушенных твари. Впрочем, крысы аппетит Семги не поубавили, и положенную ему порцию рыбы он за ночь съедал начисто. Вильме страшно было представить, что случится, если он погрызет какой-нибудь важный груз! Не расплатится же.

Заметив, что с Руди их связывают теплые дружеские отношения отнюдь не романтичного толка, несколько моряков осмелели и все чаще заглядывали на камбуз – кто поболтать, а кто и пофлиртовать. Пару раз заходила Агнесс, но свекровь не отпускала ее одну надолго, и девушки едва успели посплетничать, пока перебирали крупу.

Олли и вовсе поселился на корабельной кухне, проводя там все свободное время. Мальчишка очень старался, и Вильма подкармливала его, чтобы хоть чем-то отблагодарить за помощь. Юнга был худющим, как палка, пусть и высоким для своего возраста.

На пятый день море показало дурной нрав, и Вильма, до сих пор жившая в счастливом неведении, что страдает морской болезнью, применила собственное снадобье по назначению.

От болтанки посуда летала по камбузу, а сама ведьма пару раз чувствительно приложилась об углы.