Sleepy Xoma - Дочь Вороньего Короля

А это значило лишь одно — Кающийся и Охотник будут вынуждены покарать изменника.

«Но как сделать так, чтобы Генерал понял правильно? Чтобы он, как и в случае с оборотнями Темного Леса, согласился с доводами отца?» — подумала девушка. — «Их противостояние длится уже несколько веков и силы двух великих магов близки, именно поэтому никто так и не решился навязать миру свое видение правильной жизни. Оба они застали Последнюю Войну на самом ее излете, а потому прекрасно помнят ужас, пережитый в детстве. Оба понимают, к чему приведет открытая конфронтация» …

Но и отец и Генерал стараниями принца и его дурной мамочки оказались в шаге от открытого противостояния.

«Надежда еще есть — не только Волукрим, но и Ривеланд оказался в дураках. Если Блаклинт расскажет матери все, что тут случилось, она просто обязана будет отреагировать. Эта водная сука может быть сколько угодно чокнутой, но она попросту не сможет проигнорировать такой серьезный вызов».

Эта мысль немного успокоила девушку, однако вслед за ней в голову полезла какая-то неясная тревога. Казалось, Игнис упускает нечто важное, нечто, способное перевернуть все ее умозаключения с ног на голову. Вот только додумать она не успела — из коридора донеслись голоса, и вскоре в зал вошли Мелис с Блаклинт и Вилнаром.

Дочка Кайсы опиралась на плечо своего Щита, оборотень же, несмотря на многочисленные заживающие на глазах раны, выглядел бодро и весело, впрочем, как и всегда.

«Поразительная живучесть и феноменальный талант», — вспомнила Игнис слова отца.

И тут не было ни малейшего преувеличения — за все время путешествия, полного смертельных опасностей, он лишь единожды призвал своего внутреннего зверя, обратившись к тотемному божеству.

«Да, все-таки Непобедимый — отличное прозвище для него», — подумала Игнис.

— Хороши, нечего сказать. Не думал, что кто-то может даже поцарапать металл нашей Куколки, — расхохотался Мелис, — впрочем, по сравнению с тобой, Бледный, она держится бодрячком. Я б сказал, что краше только в гроб кладут, но тогда получится, что я совру. У тебя такой видок, будто в гробу ты успел изрядно промариноваться, прежде чем выползти оттуда.

И он, к сожалению, не был далек от истины — мертвенная бледность Ридгара начала походить на трупную синеву, под покрасневшими глазами — а потустороннее зеленое сияние исчезло из них — набухали синяки; многочисленные царапины и кровоподтеки, взявшиеся непойми откуда, также не добавляли Кающемуся привлекательности.

— А иди ты куда подальше, — вяло отозвался тот, — лучше помоги встать, я не могу идти.

— А вот и нет, тащить тебя придется кому-нибудь другому, — осклабился Мелис, — или ты забыл, что я — единственный следопыт, оставшийся у вас.

— Есть еще Вилнар, — возразила Орелия.

— Пф, — фыркнул оборотень, — наш раскосый друг, может проявить себя на море или в лесу, но мы оба знаем, что в этих пещерах толку от него, как от козла — молока.

— Он прав, Ори, — согласился Ридгар, пытаясь перевернуться на спину.

— Вот и славненько, — осклабился Мелис, — ладно, не тратим время, вы понимаете, что оно дорого, и отнюдь не из-за того, что сейчас коронованный засранец уже возвращается в свои покои.

И снова он был прав — у путников почти не оставалось припасов, еды же, пригодной для людей, не стоило искать в этих проклятых подземельях. А если добавить к этому крайнюю усталость, вызванную многочасовым переходом и сражением, то не нужно было обладать выдающимся интеллектом, чтобы понять очевидную вещь: чем дольше они будут оставаться под землей, тем призрачнее шансы на спасение.

«Стало быть, мы должны как можно быстрее выбраться наружу, и тут уж мало что поможет нам так, как чуткое обоняние Мелиса».

Кое-как собравшись, они двинулись вслед за оборотнем, регулярно останавливаясь на привалы, во время которых неутомимый Ступивший на Путь Вечности отправлялся вперед и разведывал, расчищал, и добывал сведения.

Сеть подземных тоннелей под Бесконечными и Восточными горами поистине была нескончаема. Часть тоннелей были проделаны природой и разнообразными подгорными монстрами, часть же, определенно, создавали разумные существа. Никто, даже отец, не знал, в какие невообразимо далекие времена были прорублены эти многочисленные ходы, и кем были те таинственные зодчие, что создавали устланные плитами залы, возводили воздушные арки и высекали в камне величественные барельефы, от которых, впрочем, за прошедшие столетия почти ничего не осталось.