Джули Кагава: Железный король [litres]

«Нет здесь ни волков, ни серийных убийц, – убеждала я себя. – Хватит быть параноиком».

В лесу вдруг стало очень тихо. Я прислонилась к дереву, вздрогнув и моля, чтобы автобус поскорее приехал. По спине пробежал холодок. Я была не одна. Осторожно вытянув шею, я всматривалась сквозь листву. На ветке неподвижно, как статуя, восседала огромная черная птица с торчащими, словно шипы, перьями от дождя. Она повернула голову и посмотрела на меня своими зелеными, как цветное стекло, глазами.

Вдруг из-за дерева что-то выскочило и схватило меня.

Я закричала и отпрыгнула, сердце колотилось в ушах. Развернувшись, я хотела убежать; разум переполняли мысли о насильниках, убийцах и Кожаном лице из «Техасской резни бензопилой».

За спиной раздался смех.

Робби Плутфил, мой ближайший сосед (ну как ближайший, он жил почти в двух километрах от меня), привалившись к стволу дерева, задыхался от смеха. Долговязый и высокий, в рваных джинсах и старой футболке, он перестал смеяться, взглянул на мое бледное лицо, и снова разразился смехом. Рыжие колючие волосы прилипли ко лбу, а одежда плотно прилегала к телу, подчеркивая худощавую, костлявую и с виду нескладную фигуру; промокший и весь в щепках, листьях и грязи – похоже, его это не беспокоило. Его вообще мало что заботило.

– Черт тебя дери, Робби! – Я разозлилась, топнула ногой и замахнулась на него. Он увернулся и вылетел на дорогу с красным от смеха лицом. – Это было не смешно, идиот. Чуть не довел меня до сердечного приступа.

– П-прости, принцесса, – выдохнул Робби, держась за грудь и глубоко вдыхая. – Здорово вышло! – Закончив смеяться, он выпрямился, держась за ребра. – Боже, впечатляюще. Кажется, ты подпрыгнула в воздух аж на целый метр. Думала, я Кожаное Лицо или что-то в этом роде?

– Конечно, нет, глупый! – Раздраженная, я отвернулась, чтобы скрыть горящее лицо. – И я просила тебя не называть меня так! Мне уже не десять.

– Как скажешь, принцесса.

Я закатила глаза:

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты застрял в возрасте четырехлетнего ребенка?

Робби весело засмеялся.

– Кто бы говорил! Не я спал всю ночь с включенным светом после просмотра «Техасской резни бензопилой». Я тебя предупреждал! – Скорчив гримасу, он шагнул ко мне, раскинув руки. – О-о-о-о-о, смотри, я Кожаное лицо!

Нахмурившись, я топнула и обрызгала его водой. Он обрызгал меня в ответ, смеясь. К тому времени, как подъехал автобус, мы были уже грязные и промокшие, и водитель попросил нас занять места в самом конце.

– Какие планы после школы? – спросил Робби, пока мы пробирались к задним сиденьям. Ученики кругом общались, шутили, смеялись и вообще не обращали на нас внимания. – Хочешь попозже выпить кофе? Или можем прокрасться в кинотеатр и посмотреть фильм.

– Не сегодня, Роб, – ответила я, выжимая промокшую футболку. Теперь, когда все закончилось, я пожалела, что мы плескались в грязи. Скотт подумает, что я выгляжу как Тварь из «Черной лагуны». – В этот раз без меня. Мне надо после уроков кое с кем позаниматься.

Робби прищурил зеленые глаза.

– Кое с кем позаниматься? И с кем это?

Бабочки запорхали в животе; я пыталась сдержать улыбку.

– Скотт Уолдрон.

– Что?! – Губы Робби скривились в гримасе отвращения. – Этот качок? Что, хочет научиться читать?

Я нахмурилась.

– Если он капитан футбольной команды, это не значит, что можно говорить о нем гадости. Или ты ревнуешь?

– О, конечно, в этом все дело, – усмехнулся Робби. – Всегда мечтал иметь коэффициент интеллекта как у булыжника. Хотя нет, погоди. Так и булыжник оскорбить можно. – Он фыркнул. – Не могу поверить, что тебе интересен этот тупица. Ты способна на большее, принцесса.

– Не называй меня так. – Я отвернулась, чтобы скрыть покрасневшие щеки. – И это просто репетиторство. Не пригласит он меня на бал. Господи!

– Ну конечно. – Очевидно, Робби это не убедило. – Нет, но ты надеешься, что пригласит. Просто признай это.

– Даже если так, что с того? – рявкнула я, оборачиваясь. – Это не твое дело, Роб. В любом случае, тебе-то что?

Робби вдруг затих, бормоча себе под нос что-то неразборчивое. Я повернулась к нему спиной и уставилась в окно. Меня не волновало, что сказал Робби. Сегодня на один чудесный час Скотт Уолдрон будет только моим, и никто меня этого не лишит.

Уроки длились целую вечность. Учителя несли тарабарщину, а время будто двигалось вспять. Наступил долгожданный полдень. Наконец-то! Наконец-то прозвенел последний звонок, избавивший меня от бесконечных пыток решения задач типа «Если «х» равен «y», то…».