Владимир Ильин - Напряжение - том 7 [СИ]

— Борецкие убьют мятежников. — Излишне нервно пробарабанил государь пальцами по дереву кресла. — Эти пятеро фанатиков с заклинившими мозгами!

— Никто не говорит про мятеж, — пожал плечами его главный сановник. — Но тихий саботаж способен изрядно пошатнуть здоровье любому владыке. Ваше величество, даже искренние подданные трона умудряются день ото дня вас расстраивать.

— Ты — первый из их числа. — Обвиняюще ткнули в Первого советника пальцем. — Ты и моя внучка!

— Одним словом, Ваше величество, тяжесть молодой князь Борецкий взвалил на себя такую, что можно взвыть и самому просить пощады. — Пропустил Черниговский новое обвинение мимо ушей. — Если не через недели, то через месяцы интриги за внимание, за место в постели и право принимать за него решения изрядно подорвут здоровье неопытного лидера. В великом милосердии, государь, вы могли бы спасти юношу.

— Отправь ему таблетку с ядом, — поморщился Император. — Или не темни, что ты там задумал.

— Все уже придумано вами, Ваше величество. — Уважительно поклонился Черниговский. — Предложим князю Борецкому войти самому и ввести своих подданных в Верхнюю палату Сената.

— Он не согласится, — прикрыл глаза человек в кресле. — Никто не соглашается.

Проект Верхней палаты Сената действительно имел авторство Его величества и совсем чуть-чуть — первого советника, помогавшего государю вспомнить правильные формулировки. Крайне важное дело задумывалось — законодательный орган, куда должны были войти все князья и голосованием своим утверждать единые для всей страны правила. Чтобы не так, как сейчас: когда вместе с судебником Империи в каждом княжестве крючкотворы вынуждены держать при себе местный свод законов. Да и те законы — не то, чтобы исполняют… И месяца не проходит, как жалобы доходят до столицы — купцов лишают товара, похищают за выкуп, отнимают дело. Большая все это беда для казны… Да и хлопотно каждый раз: личным окриком из Москвы наводить порядок. Так ведь иногда и окрика не слушают: говорят, родовые земли. Только государевой немилостью и наказать можно — а грабители в княжеских шубах ее и не боятся. Знают, шельмы, границы дозволенного — никто их убивать из-за пары-тройки купчин не станет.

«Кровопийцы земли Русской!» — В сердцах называл их Император, и Первый советник отвечал согласным молчанием. Сам таким был.

Но как заставить всех князей подчиниться единому закону? Только заставить этот закон принять лично, однако и с этим проблема: закон нехитрое дело и отменить. Силой тут не сдюжить, только хитростью: вот и загорелся Его величество обустроить Сенат: в котором каждый принятый закон будет не только заверен княжеской печатью, но и гарантирован словом всех князей. И ежели кто решит поменять общий закон — то не против Императора пойдет, а супротив всего общества.

Формировать текст закона будет Нижняя палата, представляющая народ — и, ежели понадобится ввести новый налог, то народ так решит, тоже удобно… А как придет время налог тот собирать — то кланы в кои-то веки будут обязаны выполнить то, что сами приняли, и монеты собирать в казну, а не себе в карман. Осталась-то самая мелочь: сделать так, чтобы князья в этот Сенат пошли и принимали нужные государю законы.

Понятное дело, в такую замечательную организацию никто отчего-то вступать не пожелал — проводили уже предварительные переговоры, намеками, да словесными кружевами подсказывая князьям поступок, который порадует государя. Князья же демонстрировали полезное в хозяйстве умение ничего не понимать, жаловаться на бедность и через слово просить денег — авось дадут, изумруды в перстнях не заметив… От своих свобод и привилегий никто не откажется.

В итоге решили, что Сенат будет пока только для земель государевых — а там, рано или поздно, можно будет принудить хотя бы часть князей принять новые правила.

А потом Его величество придумал, как закабалить всех князей Империи. Взял собственную оговорку с прощением, взял пять чудовищ, которыми можно пугать людей, сыграл на чужом незнании и прокрутил интригу руками самого ближнего круга. Ведь зачем совещаться и принимать законы, если совсем скоро будет священная воля Императора?

Говоря откровенно, князь Черниговский узнал о хитрости Его Величества только вчера — шифровкой из-за пределов Кремлевских стен. Прискорбное обстоятельство, прямо говорящее о степени доверия государя к своему Первому советнику — видимо, иные слова недоброжелателей достигли-таки его ушей и были восприняты со всей серьезностью. С другой стороны, незнание играло сейчас положительную роль: обвинить Первого советника в измене было невозможно. Собственно, оттого он вновь подле Императора, хоть и речи слышит далеко неласковые. В миг, когда государю понадобился совет, он обратился именно к нему, хотя выбор был весьма широк: любой кризис порождает сотни желающих подсказать, как быть и что делать. Ведь среди сотен аналитиков всегда есть те, кто предугадывал все происходившее сейчас — вон, человек пять таких в приемной, пытаются использовать те краткие минуты, когда сломанные часы показали правильное время…