Владимир Сухинин - По лезвию ножа [СИ litres]

– Ваше величество, быстро вступила в разговор королева. Нужно мессира Гронда назначить временным главой тайной стражи и наделить его чрезвычайными полномочиями. Кране посадить за решетку, туда, где содержится молодой граф. Пусть посидит и подумает о том, как надо служить королю, а не лизать зад герцогу.

Риз Крензу, должен будет из своих средств оплатить расходы на войну, если он не хочет быть обвиненным в предательстве.

Мессиру Кронвальду дать чрезвычайные полномочия и назначить главнокомандующим над вашими войсками в приграничных провинциях. Ведение войны с Империей у него получится лучше, чем у наших генералов.

Надо войска с северных и западных границ перебросить к границам Империи и начать мобилизацию дружин баронов.

Теперь, пришло время удивляться королю. Предложение жены показалось ему правильным и своевременным. Меехир девятый моргнул и широко улыбнулся. Идея жены, взваливать бремя войны на проштрафившегося герцога, ему очень пришлась по душе. И он не стал оспаривать другие ее мысли.

Хорошее и дельное предложение, господа. А, главное, своевременное. Мессир Гронд, вы, временно, назначаетесь начальником тайной стражи королевства. Крензу, под замок. И пусть подумает, ему это полезно. Риз. Вы обеспечиваете войска всем необходимым. Будете жадничать, отберу все и повешу. Семью сгною на рудниках.

Герцог, ошарашенный таким поворотом дел, только поклонился, он не в силах был вымолвить и пары слов. И что он мог сказать? Это он, поверив банкирам Империи, убедил короля, что войны не будет. Какой глупец будет выдавать кредиты стороне, против которой готовится война, а банкиры не были глупцами. Его, просто, обвели вокруг пальца и денег не дали и под немилость короля подставили. А война, вот она, на пороге. Лучше отдать две трети своих богатств, чем быть повешенным, как предатель. Это он очень хорошо понимал. Понимал также, что королева, своим предложением, отвела от него смертельную угрозу.

Как только мессиры Кронвальд и Гронд вошли во дворец с парадного входа, я направился к своему начальнику, графу Кране с докладом.

Кране приходил в свой кабинет рано утром, а потом шел к королю на доклад. Увидев нехейца, граф неприятно удивился.

– Вы прибыли с докладом? – хмуро спросил он меня.

– Так точно, господин граф. Переговоры прошли успешно. В случае войны, орки нападут на Империю. Вот перстень, что в знак своего согласия, дал мне Великий хан. Отчет о поездке и расходах передан вашему секретарю.

– А вы считаете, что война будет? – усмехнулся Кране.

– Несомненно, господин граф, и в ближайшее время. Вот анализ, составленный снежными эльфарами в Империи. Я положил несколько исписанных листов на стол перед графом. Тот даже стал черным, от злобы. А я не обращая на него внимания, продолжил. – Об этом знают и орки и снежные эльфары Вам нужно, срочно, донести эту информацию до короля.

Кране поднялся и в упор уставился на меня.

– Граф Тох Рангор, – прошипел он топорща усы. Мне кажется, вы работаете на лесных эльфаров. Лишь им выгодны слухи о начале войны с Империей. Империя выдала королевству огромный кредит и как вы думаете, будут они после этого воевать?

– Деньги получены? – спросил я, уже зная, что их нет.

Граф сел и с ненавистью посмотрел на меня. Я его понимал. Мои слова о начале войны он не мог игнорировать, но и не мог просто так придти к королю и сказать ему неприятные новости. Это лишит его монаршей милости, за которую придворные готовы были перегрызть друг другу глотки.

– Это не ваше дело! – буркнул он.

– Значит не получены, – произнес я. – Война будет.

– Разберемся, процедил сквозь зубы Кране. – А вы, пока проводится дознание о ваших связях с Вечным лесом, побудете в нашем подвале.

Все мои связи с Лесом известны, граф, – выпрямился я. – Все знают, что я, личный враг Леса.

– Это может быть хорошим прикрытием вашей подрывной деятельности, господин нехеец.

Так я оказался в подвале королевской тайной стражи.

У меня забрали оружие, значок скорпиона и амулеты.

Камера было для аристократов, с кроватью, столом и огарком свечи в подсвечнике. Под потолком было зарешеченное окошко, пропускавшее тусклый свет. Пахло сыростью и мышами. Постель была несвежей и я брезгливо присел на стул, подальше от нее. Ждать, как я и ожидал, пришлось недолго. Загремели ключи в дверях и в камеру открылась дверь. В нее грубо втолкнули самого Кране, в кандалах. А меня вежливо попросили выйти.

Я не стал унижать графа насмешками и разговаривать с ним. Просто, обошел молчаливо стоявшего на пороге узника с растерянным лицом и вышел.