Кира Лихт - Пепел и пламя [litres]

Эдип слегка зарделся. Похоже, бессмертный мудрец, который тысячелетиями находился в одиночестве, по-настоящему влюбился! Я не могла этому не радоваться.

– Ливия, мы знаем, ты достойна сей ответственности, – серьезно посмотрела на меня Гера. – Ты убедительно продемонстрировала это с тех пор, как приехала в Париж. Сердце у тебя храброе, а намерения всегда были бескорыстными и благородными. От лица всех олимпийских богов выражаю тебе признательность. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь – просто набери единицу на телефоне, и тебя тут же соединят со мной. У тебя будет персональный канал связи. Обещаю, что позабочусь обо всех твоих проблемах. А теперь, – Гера бросила взгляд в сторону шезлонгов, – я бы хотела тебя кое с кем познакомить. А именно – с одним из богов, которого похитил Уран и который вернулся к нам благодаря тебе.

После этих слов Гелиос поднялся с места, и все расступились, давая ему пройти. Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись. Гелиос не был чужаком, он казался мне давно потерянным родственником. Он притянул меня к себе, и в его объятиях мне было бесконечно хорошо и спокойно. Его кожа была необычайно теплой, от него даже пахло солнечным светом.

– Здравствуй, дочь моя, – прошептал он. – Я благодарю тебя. Благодарю за все, что ты сделала. Надеюсь, мы еще не раз увидимся и у нас будет возможность узнать друг друга получше. Ты сразилась с Ураном и спасла Землю. Я очень тобой горжусь.

Гелиос выпустил меня из объятий и погладил по щеке. Не нежно, как Маэль, а гордо, по-отечески.

– Спасибо, – тихо сказала я, и мой голос задрожал от волнения. – Я тоже надеюсь, что мы сможем узнать друг друга получше.

Кивнув, Гелиос вернулся к своему шезлонгу. Мне хотелось поговорить с ним еще чуть-чуть, но, судя по всему, это не соответствовало протоколу, которым руководствовались олимпийские боги.

Гера продолжила:

– Ты полубогиня, а значит, тебе полагается наставник. Ты получила силы довольно необычным образом, поэтому мы решили предоставить тебе возможность выбора.

Не раздумывая ни секунды, я повернулась к Гермесу. Гермес был мне не просто знакомым, а настоящим другом, другом, которому я целиком и полностью доверяла. Он был мудрым, любящим, и у него всегда находился для меня совет.

Гермес расплылся в счастливой улыбке. Ему не нужно было ничего говорить – мы понимали друг друга без слов. Отстранившись от Реми, Гермес обнял меня.

– С радостью, – прошептал он. – С радостью, дочь Солнца.

Дочь Солнца. Мне нравится, как это звучит. Мы обменялись улыбками, после чего я подошла к Маэлю, а Гермес вернулся к Реми и взял того за руку.

Добродушно кивнув, Гера сотворила из воздуха записку.

– Посмотрим, ничего ли я не забыла… – пробормотала она, и на носу у нее появились маленькие золотые очки. – Так, вопрос с наставничеством мы уладили… А теперь… теперь… Да, точно. – Записка и очки исчезли, будто по волшебству. – Нам сообщили печальную весть о том, что торговец стал жертвой Урана – к счастью, единственной жертвой. Мы скорбим об этой утрате и хотим узнать, не согласишься ли ты, Ливия, позаботиться о бабочке-силлектис.

Эванджелина у меня под кардиганом пошевелилась, и я тут же накрыла ее рукой.

– Конечно. Для меня это будет честью.

– Большое спасибо, – доброжелательно кивнула Гера.

Тут мне в голову пришел вопрос. Заметив это, Гера улыбнулась:

– Говори, дитя.

Я немного поколебалась, но потом спросила о том, что давно не давало мне покоя:

– Агада передала мне две силы двух богов. Благодаря им я стала полубогиней. Омфал попросил у нас силы полубога. Я пожертвовала частью способностей, но все равно осталась полубогиней. Как такое возможно?

Гера указала на Эванджелину, прячущуюся у меня под одеждой.

– Бабочка-силлектис увеличивает твои силы. К тому же ты – дитя природы, так что, быть может, силлектис их даже удвоила.

У меня перехватило дыхание.

– Но если Эванджелина удваивает мою силу, значит, раньше я была… – богиней, мысленно договорила я, не решившись сказать это вслух.

– Получается, ты была полноценной богиней, – кивнула Гера и улыбнулась, словно тоже только что это поняла. – И никто этого не заметил, подумать только! Ты обманула даже могущественного омфала.

– Я не специально! Я не хотела никого обманывать… – залепетала я, но Гера лишь отмахнулась:

– Наверное, потому у тебя это и получилось и никто ничего не заметил.

Гермес посмотрел на меня так, словно увидел в новом свете, а Маэль, казалось, окаменел от удивления. Я тоже была ошарашена.