Данияр Сугралинов - Level Up. Нокаут [СИ]

Питер помотал головой:

– Мне нет дела до бабок. Я хочу, чтобы Майка выпустили. И вообще, нельзя ли обойтись без шанта… без компенсации? Просто помочь Майки выйти?

Риггс удивился:

– Зачем упускать выгоду? Кроме того, требование денег всегда придаёт веса твоим словам. Алекса Хепворт такой человек, который поверит, что ради денег мы пойдём на многое.

– Ладно, убедил. Насколько это поможет Майки?

– Без дела Горецки ему сидеть от силы пять месяцев. Если будет вести себя примерно, выйдет через два.

– Более того, – оживился Питер. – Этот срок он может провести в тюрьме менее строгого уровня. Его могут перевести в местную тюрьму?

– Верно мыслишь. А в нашей тюрьме у меня куча знакомых. Будет жить, как в отпуске.

– Что требуется от меня?

– Поговори с тем сволочным адвокатом, что вёл дело Майка Хагена.

– Чего я должен от него добиться?

– Правды.

– Каким способом?

Риггс допил пиво, громко поставил кружку и усмехнулся:

– Ты же военный человек, знаешь, что иногда правду можно узнать только одним способом.

Питер Хаген сжал кулак и вопросительно посмотрел на Риггса.

– Ага, – кивнул тот. – Именно так. Но я не могу в этом мараться.

– Почему ты решил, что я могу?

– А ты просто обязан: он ведь твой племянник.

Питер промолчал. Расценив его молчание, как сомнение, Риггс стал уговаривать:

– Ради нашей страны ты марался в таком дерьме, что не страшно будет ради Майкла начистить рожу какому-то там адвокатишке.

– Я не об это жалею, а о том, что придётся задержаться. Я хотел навестить Майка.

– Вот и отлично, навестишь его с хорошей новостью.

Хаген лежал в своей камере и смотрел на потолок. Роман тоже лежал и смотрел на потолок. Сокамерники размышляли.

Тогда, в коридоре, когда Майк уже почти отключился, прощаясь с жизнью, побои вдруг прекратились. Он услышал спасительный голос:

– А ну оставьте его! Камрады, вы сошли с ума? Вы не в курсе, что Фино и Форд вам яйца отрежут, если узнают, что вы его загасили?

– Нам плевать, что они скажут!

– Да ну? Повтори мне это в лицо! – Это уже был голос самого Фино.

Пока Фино изощрялся в испанских ругательствах, Роман поднял Хагена и прислонил к стене. Майк увидел, что в коридоре напротив гангстеров из «Суреньос Фамилиа» стояли бандиты из «Пайрус Бразерс». Те, кстати, тоже носили робы, повязав их на поясе, но чтобы отличаться от соперников, делали узел на боку.

Здесь же был и Форд. Недовольный:

– Фино, твои шакалы чуть не лишили нас нужного человека. Ты забыл над чем эти «компьютерщики» работают?

– Сам ты шакал, ниггер, – огрызнулся Фино.

Но крыть ему было нечем. Форд прав. Фино подошёл к Хагену и взял его за подбородок:

– Живой? Извини, мои ребята были неправы. Больше этого не повторится.

Хаген не помнил, то ли он кивнул, принимая извинения, то ли просто уронил голову. Роман повёл Хагена в камеру, поспешно утирая кровь и приводя в порядок его одежду, чтобы надзиратели не заметили.

Фино подошёл к слабо шевелящемуся Рикардо, ткнул его ногой:

– Да уж, теперь тебе нет смысла идти на деревянный ринг. Синеглазка тебя уже отделал.

В камере Хаген пришел в себя окончательно и сразу же подвергся шутливым нападкам Романа.

– Камрад, ты здесь пару дней, а уже избил половину гангстеров. Ты всегда был такой крутой или у тебя какой-то секрет? Это как-то связано с «характеристиками» и «остановкой времени», которые тебе приснились, а? Скажи, а, может, ты супергерой, а?

– Я ведь тоже получаю неслабо. Разве у супергероев такое бывает? Если бы не ты, вообще убили бы.

– Это точно, камрад, – согласился Роман. – Будешь мне всю жизнь благодарен.

– Spa-si-bow, – блеснул знанием языков Хаген.

– Но я тоже буду тебе благодарен, если ты останешься живым до тех пор, пока не установим сервак. А там делай, что хочешь, камрад, хоть об стену убивайся. Хотя… Если дойдёшь до конца турнира на деревянном ринге, то это с тобой и случится.

– То есть? – Хаген привстал на кровати. – Ты о чём?

– Уже третий год подряд победителем деревянного ринга становится некто по кличке Удав. Я его не видел, его держат в другом тюремном блоке, там, где особо тяжкие на пожизненном. Не знаю, где Блинки Палермо откопал этого камрада, поговаривают, что специально выторговал у другой тюрьмы, добившись перевода в свою.

– И что?

– Удав так ненавидит всех, кто выходит на свободу, что с удовольствием калечит их на ринге, лишь бы не дать выйти. Это выгодно и для Блинки Палермо, ведь он как бы держит слово. Только вот Удава уже три года никто не может загасить.