Дмитрий Шилов - Путь наемника

Зверь, осознавши, что он слишком ранен, не стал продолжать схватку, и помчался дальше.

— Стой, тварюка! — завопил не своим голосом высоченный брюнет, поднимая дробовик и одновременно доставая из кармана четыре патрона.

— Оставь его. Все равно далеко не уйдет. Ты раны видел? Из него кровища во все стороны хлещет. Помрет где-нибудь поблизости. А если не сдохнет, то мы его догоним и порешим. Пошли лучше Ори поищем. Горе-воин до сих пор не очухался.

Коллеги нашли гнома между камней. Он смирно лежал с закрытыми глазами, крепко обнимая топор. На голове уже созрела шишка, размером с яблоко. Лёгкое сотрясение обеспечено. Ал, не слишком церемонясь, закинул Орума себе на плечо, свободной рукой захватил мешок и пошел в сторону машины с квадроциклом. Елена же забрала смертоносное оружие коротышки.

Подойдя к транспортным средствам, девушке, до этого мирно шагающей с топором на одном плече и с катаной на другом, стало как-то… это можно было бы назвать ядреным коктейлем, состоящим из безумия, ярости и разочарования.

— Ты знаешь, никого уже догонять и не нужно, дракон сам нас догнал, — сказал мужчина, едва сдерживая смех. Через секунду не сдержал. Раздался дикий истерический хохот, где-то на голову выше Елены, сопровождаемый глубокими вдохами, чтобы набрать воздуха для следующего всплеска смеха. Наемницу просто колотило от ярости, так как картина вырисовалась удручающая: то, что осталось от дракона, мертвым грузом лежало на машине. Ну как на машине?! На здоровенном металлическом блине с колесами. Ремонту это уже не подлежало.

Резко выхватив кунай из-за спины, Елена одним, отработанным годами движением, не целясь, метнула оружие в тушу дракона. Едва уловимый свист лезвия, разрезающего воздух. Мгновение, и лезвие глубоко вонзилось в едва приоткрытый глаз мертвого ящера. Смех оборвался в ту же секунду.

— Вот почему всегда у нас всё через известное место? За что? Где мы так накосячили? Эх… Ладно. Клади Ори на квадроцикл и давай доставать вещи из машины, — сказала девушка мертвенно спокойным голосом, направляясь к тому, что осталось от автомобиля.

— Батя! Батяня! Батьо-о-ок! Да батя!

— Да шоб вам ракы сыдалище пооткусовалы! Шо такэ? — яростно, но приглушенно прозвучало из небольшого приоткрытого люка в палубе.

— Лам в туалет хочет.

— Мне шо, надо подыматься и учить дэсятылетнего отпрыска, как справлять нужду на корабле?

— Он боится загрязнять реку. Лам думает, что ирни сейчас следят за ним и, увидев его богохульство, сразу же повесят на ближайшем дереве.

— Ох, мало лупыв я вас у детстве! Выкынь його за борт, пусть пару минут поплюхается, сделае свои дела, а потом назад затащи!

Услыхав наставление отца, десятилетний Лам вмиг побледнел. Даже черный, как корочка на подгоревшем хлебе, загар не смог скрыть этого. Голубые перепуганные глаза мальчугана красноречиво говорили о том, что его не переубедить — ирни именно сейчас поджидают на дне реки малолетнего богохульника, чтоб утопить за осквернение их божества.

— Он боится это делать, бать.

— Машу рвать! — отец семейства был взбешен не на шутку.

— Дорм, а зачем нам надо рвать какую-то Машу? — испуганно, но в то же время любопытно, спросил младший брат.

— Не обращай внимания, — до мальчишки так и не дошел смысл этих слов, но Дорм знал, что если переставить местами и убрать некоторые буквы, то получится любимое ругательное выражение местных рыбаков.

В следующий миг из люка в палубе вылетело ржавое ведро. Резко стартовав и взмыв в высоту, оно неожиданно осознало, что до артиллерийского снаряда ему еще расти и расти, и с грохотом упало на палубу у ног Лама.

— Вам надо объяснять шо это такэ? — поинтересовался голос снизу.

— Не! Спасибо, батя! — радостно ответил десятилетний чернявый мальчуган и схватил ведро.

Через пару минут довольный и жизнерадостный Лам протянул ржавый сосуд с содержимым своему брату.

— И как это понимать? — уточнил Дорм.

— Ну, надо его куда-то спрятать, пока не причалим.

— У меня есть идея получше, — весело промолвил старший брат, подошел к самому краю борта и вылил содержимое ведра в реку.

Лам с ужасом вскрикнул. Его бурное детское воображение уже вовсю рисовало жуткую картину. Безухие, со сплошными зрачками, белокожие ирни затягивают петлю на шее мальчишки, гогоча во всё горло. Еще немного и он, наверное, упал бы в обморок, но вместо этого Лам прикрыл рот и сделал очень жалостливое выражение лица.