Паоло Бачигалупи - Орудие войны [litres с оптимизированной обложкой]

Выругавшись, Джонс все-таки встала. Наверное, она сошла с ума. Но она полезла к двери, неуклюже цепляясь за края дыр, которые плюсовой прорвал в стенах, чтобы добраться до мостика.

Это самоубийство.

И все же она не могла сопротивляться. Ее тянуло к чудовищу. Думала ли она, что должна увидеть конец этой истории? Финальное противостояние создателя и создания? Или просто хотела еще раз посмотреть на существо, которое не смогла уничтожить вся корпорация «Мерсье»? Она сама, конечно, умрет, но ведь она должна была найти это существо, это была ее работа.

И она его нашла.

Она ни на что не надеялась, просто ползла вперед по круто накренившимся палубам, думая, сколько времени «Аннапурна» продержится на воде.

Наполненный гелием дирижабль легко держался в воздухе, значит, он должен обладать и некоторой плавучестью. Но сейчас он падал с неба. Стоит дирижаблю коснуться поверхности океана, как вода хлынет в открытые люки. В дыры, откуда вытекал гелий. А когда пустые баллоны наполнятся водой, как быстро дирижабль уйдет в холодный соленый океан?

Нужно поискать, не осталось ли спасательных капсул.

Но она продолжала карабкаться по коридорам к мостику.

Дирижабль был пуст. Большая часть команды или даже вся команда сумели эвакуироваться.

Кароа все еще кричал, призывая Карта-Кула:

– Ты был трусом и остался трусом! Ты позор своего рода! Ты слаб и жалок! Ты падаль! Ты всего лишь дичь! Никакой ты не Карта-Кул! Я вырву твое сердце и скормлю мышам! Ты меня слышишь? Твое сердце съедят мыши! Они лучше… – Голос генерала внезапно оборвался. Теперь она слышала только сирены, которые велели команде эвакуироваться.

«Ну вот и все, – сказала она себе, – все закончилось. Выбирайся отсюда».

И продолжала продвигаться вперед. Она слишком долго за ним охотилась. Слишком тщательно его изучала. Карта-Кул. Ей безумно хотелось увидеть это существо, пусть даже это гарантировало ей гибель. Он воплощал собой абсолют.

Джонс добралась до мостика и задохнулась при этом зрелище. В иллюминаторах виднелись холодные, залитые лунным светом волны, которые очень-очень быстро приближались, становясь все больше с каждой секундой. Она обманывала себя, воображая, что ей хватит времени покинуть борт.

Кароа и его создание стояли перед иллюминаторами. На лице Кароа застыла усмешка, похожая на череп. Чудовище – хищное, демоническое и жуткое – нависало над ним.

Но, к удивлению Джонс, оно не нападало. Оно рычало и скалило зубы. На губах у него вскипала кровавая пена. Но оно не бросалось вперед.

Плюсовой ревел низко и тревожно, прижав уши. Он рычал и дергался, но Кароа не двигался. Генерал стоял перед плюсовым, широко расставив ноги, поворачиваясь так, чтобы всегда смотреть в глаза зверю.

Кароа тоже скалился в бешеной усмешке.

– Я называл тебя Кровью, – говорил он, – Кровью. Ты рожден из моей крови. Ты ел из моих рук! – Кароа кричал. – Ты мой! Моя кровь! Мой брат! Моя стая! Мой!

Джонс замерла, услышав слова генерала.

Его кровь?

Карта-Кул снова зарычал, но опять не ударил. Огромные когтистые руки тянулись к генералу, но не могли схватить его.

– Стой! – голос Кароа был резким, как удар кнута. – Кровь! Стой!

И вдруг он ударил чудовище кулаком в нос. Плюсовой рыкнул, но не напал. Он даже попытался отступить, но Кароа сделал шаг вперед и снова его ударил.

– Стой!

Зверь припал к полу, скорчился. Кароа наступал. Снова ударил чудовище в нос.

– Норнами клянусь, ты сдашься или я кину тебя обратно в яму, из которой ты вылез! Моя кровь подчиняется мне! Подчиняется!

Кароа обливался потом, но все же смотрел в глаза чудовищу, не отводя взгляда. Плюсовой ревел, скалил огромные зубы, прижимал уши, дрожа от очевидного желания наброситься на Кароа и разорвать его, но все же не двигался.

– Сдаюсь, – проревел он, – склоняюсь перед тобой.

Тул разрывался от гнева, страха, радости, горя, счастья и стыда. Он увидел своего генерала.

Кароа.

Прошло столько времени, что Тул сомневался даже, что узнает своего создателя, но все же перед ним стоял тот же самый человек. Он, конечно, стал старше, заработал несколько шрамов, но это был он.

– Ну что, старый друг, – сказал Кароа, – мы снова встретились.

Тулу очень хотелось обрушить кулак на грудную клетку человека, вырвать его сердце и сожрать.

Но что-то его удерживало.

Может быть, его старое «я» – тот, кто был правой рукой Кароа, воевал за него и торжествовал вместе с ним. Он посмотрел на человека. Годы не согнули его спины. Глаза настоящего воина горели яростным огнем. Кароа никогда не боялся смерти.