Фрэнсис Хардинг - Остров Чаек

Те, кто обитал здесь, звались хитроплетами. Эти люди были совсем не просты: у них имелись свои потайные лазейки, повороты, извивы и спящие львы, что притворялись камнями. Изгои, они худо-бедно жили в лачугах окраинных городков или в пыльных рыбацких деревушках вроде той, что показалась впереди, – угнездившейся между скалой и берегом в неприметной каменистой бухточке.

Скейн прибыл на место и нашел деревню Плетеных Зверей.

Это оказалось поселение хитроплетов. Скейн понял это с первого взгляда, хотя и парил слишком высоко, чтобы разглядеть тюрбаны бабушек, браслеты из акульих зубов на ногах юношей, самоцветы и металл, украшающие зубы у всех жителей. Он сразу догадался обо всем по скрытному положению поселения, по скоплению маленьких каноэ у кромки воды, принадлежавших ловцам жемчуга.

Скейн спускался до тех пор, пока двуногие точки на берегу не обрели привычные очертания человеческих фигур. Его взгляд остановился на двух девочках, одна из них поддерживала другую. Та, что повыше, была одета в белую тунику, и Скейн сразу догадался, кто она. Арилоу.

Арилоу – единственная из Плетеных Зверей, чье имя он знал, а никого больше ему знать и не требовалось. Она одна из всех жителей была важна, и, наверное, благодаря ей деревня до сих пор выживала. Скейн задержался еще ненадолго, разглядывая девочку, и снова взмыл вверх, готовый вернуться в тело.

Наверное, имя есть и у той девочки, которая вела Арилоу под руку. Оно должно звучать, как оседающий пепел, быть незаметным. Да и сама девочка казалась такой безликой, что Скейн не обратил на нее внимание.

Не обратили бы и вы. Даже если бы встретили, то сразу же позабыли бы.

Чайки неистовствовали на берегу, когда с вершины посыпались камни. Вместе с волной каменной осыпи вниз мчалась раскрасневшаяся от бега Эйвен.

Ни один сельчанин не решился бы срезать дорогу, спускаясь прямо со склона, даже смелая и ловкая Эйвен, – если только дело было не срочное. Несколько человек бросили веревки и сети, но улыбки с их лиц не исчезли. Они практически всегда улыбались. Практически всегда.

– Инспектор! – крикнула Эйвен, отдышавшись и восстановив равновесие. – Инспектор Скитальцев идет сюда, проверять Арилоу!

Люди переглянулись, и вот уже от хижины к хижине полетели известия. Эйвен тем временем побежала дальше, к основанию скалы, оставляя следы в рыхлом песке. Поднявшись по веревочной лестнице, она отодвинула плетеную камышовую занавеску и вошла в пещеру.

Традиция и предания хитроплетов гласили, что пещеры – священные места. Это опасные устья, ведущие в мир мертвых, богов и раскаленных добела, медленно бьющихся горных сердец. Если тебя сочтут недостойным – тут же схватят зубами-сталактитами. Семья Эйвен заслужила право жить в пещерах, но лишь благодаря Арилоу.

Через несколько мгновений Эйвен уже взволнованно беседовала с матерью. Настоящий военный совет, однако, глядя на их улыбки, поверить в это было трудно.

– Что он намерен с ней делать? – Напряженный взгляд мамы Говри пылал яростным огнем, однако ее рот все еще был изогнут кривой улыбкой. Пухлая нижняя губа говорила об упрямстве и душевном тепле. – Как инспектор экзаменует Скитальцев?

– Говорят, он хочет оценить ее, все записать. Проверить, как она умеет управлять своими способностями. – Улыбка на губах Эйвен напоминала ножевой надрез. За годы охоты за жемчугом кораллы оставили на ее лбу шрамы, чем-то походившие на следы птичьих лапок. – Надо всем рассказать.

Жители деревни переживали за Арилоу, ведь она была их гордостью и отрадой, их госпожой Скиталицей. Скитальцы рождались только на Острове Чаек, да и то довольно редко. По пальцам можно было пересчитать тех, кто пришел из других земель, зато каждый в почете. Однако среди хитроплетов их почти не осталось. Двести лет назад во время великой войны многие хитроплеты-Скитальцы погибли. Вот уже полвека в племени Арилоу такие вообще не рождались.

За молодыми Скитальцами закрепилась дурная слава: увлеченные далекими землями, они прекращали заботиться о своих телах, а подчас просто забывали о них. Никто не тревожился, когда замечал, что ребенок не усваивает знания или не обращает внимания на свое окружение, – ведь это было верным признаком появления нового Скитальца, пока еще не привыкшего возвращать разум в тело.

Когда в деревне родилась девочка, у которой проявились все признаки необученного Скитальца, судьба поселения в одночасье изменилась. Отныне жизнь обитателей деревни перестала зависеть от количества выловленного жемчуга или числа проданных украшений из ракушек. Соседний городок неохотно снабжал их едой на зиму, потому как было решено, что когда их собственная госпожа Скиталица отойдет от дел, ее место займет Арилоу. Теперь в деревню прибывали те, кто желал взглянуть на девочку: они щедро платили за еду и жилье, равно как и за сувениры – на память о визите к единственной Скиталице-хитроплету. Арилоу превратилась в знаменитую диковинку наподобие двухголового теленка или белоснежного ягуара. Если среди селян и был кто-то, кто сомневался, стоит ли ею гордиться, то посторонние никак не могли этого знать, ведь на людях все без исключения хитроплеты говорили о девочке с неиссякаемым обожанием.