Николай Липницкий - Ходок

Я присел в зарослях лебеды и, достав из кармана план деревни, нарисованный племянником заказчика, попытался сориентироваться. Ага. Искомый дом находился на параллельной улице, в принципе, недалеко отсюда. Я пробрался через сад, опять перелез через забор и направился по нужному адресу. Дом был сравнительно целым. Даже окна не все были выбиты. Очередной кабыздох валялся застреленный возле будки, довольно ощутимо воняя. А вот в самом доме было пусто. Явные следы погрома, и ни одного трупа. И что теперь делать? Согласно договорённости, я должен привести племянника дяде. Ну, или предоставить доказательства форс-мажора. А фото разгромленной деревни на форс-мажор не тянет. Вот труп потянул бы.

Скрип дверцы ледника заставил меня подскочить на месте. Уже наведя ствол на звук, я неимоверным усилием успел разогнуть палец на спусковом крючке.

— Фу, дед! — выдохнул я, оглядывая древнего старца, выбирающегося наружу. — Я же чуть тебя не пристрелил.

— Ты кто? — прошамкал беззубым ртом старик.

— Ходок я. А ты кто?

— Дед Кузьма я.

— Что здесь произошло?

— Налетели третьего дня ироды. Всё выгребли не хуже саранчи. Кучу людей поубивали. А кто живой остался, человек двадцать, всех с собой увели.

— Куда?

— Да кто ж их знает?

— И кто же эти ироды-то?

— Не знаю. На лошадях налетели, как татары монгольские. Сначала стреляли, куда ни попадя, а потом всех живых в середину деревни согнали, все дома разграбили и людей погнали куда-то.

— А ты как выжил, да ещё и на свободе остался?

— Меня с ходу дубиной какой-то приложили, я и упал. А потом, как в себя пришёл, прикинулся покойником. Дождался, когда они уйдут, а потом поднялся. Вот, — старик наклонил голову, показывая здоровенную шишку на затылке.

Крепкая, видать, голова у деда. Удар-то неслабым был. Как череп не проломили?

— А в какую сторону людей повели?

— Так тудой, — старик махнул рукой.

— Слушай, дед, в этом доме пацан жил. Семёном зовут. Не знаешь, живой он, или прибили?

— Живой Сёмка-то. Как есть живой. Его вместе со всеми погнали. На моих глазах пинками из дома выгнали и в общую толпу сунули.

— А сколько их было?

— Супостатов-то? Человек пятнадцать. И все с автоматами. На лошадях.

Вот и что прикажете делать? Пацана раздобыть я должен, кровь из носа. А куда мне одному против пятнадцати стволов? Но, деваться некуда. На кону моя репутация, как ходока. Значит, пойду следом. А там, как говорится, война план покажет. Тем более, что пятнадцать человек на лошадях, да ещё и толпа пеших людей, след в степи оставить должны хороший. Вряд ли он исчезнет за это время. Да и дождя давно не было. А двигаться они должны медленно. Толпа гражданских, не привыкших к большим переходам. Тем более, что там женщины и дети.

По моим прикидкам караван с пленными я должен догнать завтра. Двигаюсь я быстро, а у них добыча и гражданские. Точно, если ничего не случится, завтра догоню. Уже на бегу, не тратя времени на то, чтобы достать и развернуть карту области, попытался представить её перед глазами. Интересно, куда это потащили людей? Если идут гружённые, да ещё и с пленными, логично предположить, что идут они к себе на базу. Или в какой-то центр, где можно выгодно сбыть награбленное и захваченных людей. Этакая Тортуга местного разлива. Ну, и, как вариант, что и база и Тортуга в одном флаконе. Судя по тому, что я помню, впереди по курсу особо ничего такого нет. А вот на территории соседней области достаточно крупный населённый пункт. Село Крытое. Там ещё базар был крупный. Своеобразный перевалочный пункт между Китаем и мелкими оптовиками. Там и до катастрофы достаточно криминальная обстановка была. Как бы не туда этот караван направился. Ну, если туда, то догнать успею. И даже перехватить по дороге.

На первую ночёвку я наткнулся часа через два. Вырубленные в радиусе двухсот метров на дрова деревья, два кострища и, немного в стороне, изрытая копытами площадка. Ну и пустые консервные банки, какие-то обёртки, обрывки тряпок. Не ценят у нас природу. Не заботятся о чистоте окружающей среды. Осмотр места много времени не занял и я опять пустился в путь.

Босые ноги с грязными ступнями, торчащие из кустов, я заметил ещё издалека. Заложив широкую дугу и осмотревшись, я приблизился к этим ногам. Труп. Однозначно. Видать, один из пленных. Правая нога распухла в лодыжке. Наверное, подвернул ногу и двигаться дальше не мог. Вот и пристрелили. Вон, входящее отверстие от пули в затылке. Что спереди, я даже интересоваться не стал. Картина ожидаемая, а аппетит портить неохота. А жёстко они. Я такое до катастрофы в фильмах про фашистов видел.