Николай Липницкий - Фермер особого назначения

С гостинцами разобрались. Теперь, детское. О! Вижу! Товары для мальчиков и девочек. Ну, тут не выбирал. Просто брал охапками, выносил и складывал в салон. Деткам придётся на вещах сверху ехать. Но ничего. Вещи мягкие. С вещами разобрались. Теперь обувь. Поехали искать обувной магазин. Такой нашёлся за углом неподалёку. Сам бы я сроду не догадался бы повернуть здесь. Таня подсказала. Так же вскрыл дверь и зашёл внутрь. Первым делом подобрал Пашке неплохие берцы, потом подумал и взял ещё несколько пар себе и парню. Запас карман не тянет, как говорится. Детскую обувь грёб без разбора. Тут все размеры нужны. Дети быстро растут. И на все сезоны.

Ну, всё. Вроде все одеты и обуты, можно и дальше ехать. С лёгким сердцем я завёл свою «Делику» и мы поехали на выезд из посёлка.

К хутору я подъезжал уже в темноте. В свете фар проплыл забор, потом появились ворота и я постучал кулаком в калитку первого, отвоёванного мной у зомбаков, дома.

— Кто там, — раздался испуганный голос Олеси.

А страшно им тут без меня. Ага. Пусть ценят.

— Да я это, Сергей! Открывай быстрее.

Во дворе раздались торопливые шаги, звякнула щеколда и калитка, скрипнув, открылась. В свете керосинового фонаря испуганное лицо женщины казалось неестественно бледным.

— Ты? — с явным облегчением произнесла она. — Почему вернулся? Что случилось?

— Принимайте пополнение. И всех остальных зови.

Я открыл дверь «Делики» и под удивлённый возглас Олеси, высадил детей.

— А все здесь, — ответила мне женщина.

— А что не расселились ещё?

— Расселились. Просто тут такое! Потом в доме расскажу. А дети откуда?

— Тоже потом расскажу. Веди детей в дом. Настрадались они.

Олеся засуетилась и повела детей через двор. Я открыл ворота, загнал машину во двор и остановил её возле сарая. Завтра надо будет заправиться опять под пробку. А бочка с бензином в сарае стоит. Дверь дома скрипнула и на крыльцо кто-то вышел. Я подошёл поближе и увидел Светлану.

— Что, рыцарь печального образа, не живётся без нас? Назад тянет? — поинтересовалась она своим насмешливым голосом.

— Обстоятельства не отпускают, — в тон ей ответил я.

— Видела я твоё обстоятельство. Это когда ты успел столько внебрачных детей завести?

— Ну, долго ли умеючи? Дурное дело не хитрое. Кстати, что там у вас за собрание?

— Какое там собрание? Сегодня ближе к вечеру к нам на хутор раненный приполз. Весь избитый, измождённый. Да ещё и множественные огнестрельные ранения. Не жилец, короче. Недавно помер. Вот и собрались по случаю.

— Что?! И вы так спокойно сидите здесь?

— А что нам ещё делать? Хороводы с бубном вокруг него водить?

— О, женщины! Раненный, это означает, что где-то недалеко возможно рыщут какие-то вооружённые люди, которые убивают людей. Убивают! Понимаешь? А тут хутор с добром, пищей и развлечением в виде четырёх глупых баб!

— Это почему мы глупые? — возмутилась Света.

— Да потому что сидите себе спокойно и в ус не дуете. Даже собрались в одном месте, чтобы не нужно было вас по всему хутору искать. Где Паша, кстати?

— Не знаю. Он с вечера ружьё взял и ушёл куда-то.

— Дядя Сергей! — раздался откуда-то сбоку Пашкин голос.

— Вот ты где. Иди сюда.

Из темноты с ружьём на плече вышел Павел.

— Ты куда пропал?

— Да я так же, как и вы подумал. Тёте Оле и тёте Оксане хотел сказать, но они отмахнулись от меня. Типа, не болтай глупостей. Я тогда взял ружьё и ушёл в дозор на поворот к хутору. Когда вы подъехали, я сначала испугался, что это бандиты и стрельнуть хотел, а потом вашу «Делику» узнал.

— Ну, спасибо, что не стрельнул. Вот! Видала? — это уже Светлане. — Даже пацан так сразу подумал! А ну ка пойдём в дом. Пашка, на пост. В случае опасности, сообщить мне немедленно, самому ничего без команды не предпринимать.

— Есть! — козырнул пацан и умчался в темноту.

А в доме женщины вовсю кудахтали над детьми. В другое время я даже бы умилился. Но сейчас мне было не до сантиментов.

— Так, женщины! Детский сад откладывается. Тревога.

— Это какая ещё тревога? — возмутилась Ольга, складывая на груди руки.

— Боевая. Ружья не растеряли ещё?

— Что ты нам голову морочишь?

— Лучше я буду морочить, чем кто-то чужой. А теперь без шуток, вас совсем не напрягло, что где-то рядом стреляли в человека? Сами же вы его вечером похоронили. Ждёте, когда к вам заявятся?

— Ты это серьёзно? — уже с тревожными нотками в голосе поинтересовалась Ольга.

— Серьёзней некуда.

— И что теперь делать? — это уже Оксана.