Николай Липницкий - Дорога домой

— Оставьте её в покое! — кричал Гоша.

— Она воровка! — доносилось из толпы. — Повесить мерзавку! Да и защитничка тоже туда же!

Мы с Георгом сорвали с плеч свои автоматы и закрыли спинами интересную парочку.

— А ну стоять! — заорал я. — Всем назад! В связи с дефицитом патронов сразу стреляю на поражение!

— Ещё защитнички нашлись! — заорала какая-то тётка. — Всех на столбы!

Толпа заволновалась и качнулась к нам. Пришлось стрелять в воздух, а, когда это не помогло, прочертил очередью черту перед ногами. Раздались крики и стоны. По всей видимости, кого-то задело рикошетом, хотя это меня уже не волновало.

— Гаси их! — заорал бородатый нечёсаный мужчина с пропитым лицом, размахивая ружьём.

— Стреляю в упор, особенно в того, кто на нас оружие направит! — опять крикнул я.

— Вы кто такие? — вышел вперёд высокий широкоплечий мужик с охотничьим карабином на плече, одним взмахом успокаивая толпу.

— Представители власти.

— Власть здесь одна. Совет села во главе со мной. По законам нашего населённого пункта, вор должен быть повешен. Этого босяка тоже туда же. Видать, он её подельник.

— Это мой человек.

— Ничего не могу поделать. Закон есть закон. А вы, пока не поздно, уматывайте от сюда. А то тоже рядышком болтаться будете. И ваши пукалки не спасут.

— Уверен?

— Полностью.

— А теперь посмотри туда, — я махнул рукой ему за спину.

Мужик оглянулся и побледнел. И было от чего. Пользуясь суматохой, наши «Скорпионы» подъехали к толпе сзади и встали с таким расчётом, чтобы перекрёстным огнём охватить как можно больше народу, при этом не зацепив нас.

— Видел пулемёты? — поинтересовался я у высокого.

— Видел.

— Выкосит всю вашу шайку-лейку не хуже газонокосилки. А теперь поговорим поподробнее. Людей разгони, от греха подальше, пока поголовье вашей деревни не уполовинили.

— У нас село.

— Без разницы. Я жду.

Мужик нехотя по вернулся к толпе и прокричал, чтобы расходились. Народ медленно рассосался. Осталось только четыре человека.

— А это кто такие?

— Совет села.

— Вот с вами и будем говорить. Где ваш офис? — проговорил я, краем глаза наблюдая, как Гоша утаскивает черноглазую в машину. Ладно. С ним позже поговорим.

— Рядом.

— Веди.

Их контора действительно находилась совсем рядом с рынком. Я по-хозяйски прошёлся в кабинет и уселся на начальническое место. Георг, пропустив все пятерых, встал в дверях, опершись о косяк и ненавязчиво поигрывая пистолетом.

— Вы присаживайтесь, не стесняйтесь. А теперь давайте познакомимся. Я, представитель правительства Российской Федерации с соответствующими полномочиями. Зовут меня Виктор. Остальное пока вам знать не надо.

— А мы…

— Мне без разницы, как вас зовут, мистер Линч. И весь ваш ку-клукс-клан тоже по именам не интересует.

— Почему Линч?

— Значит на мистера не обижаемся? — откровенно развлекался я. — А как назвать того, кто своей властью линчует людей направо и налево? Да и покойникам имена не нужны.

— К-каким покойникам?

— Вам. По законам военного времени я должен вас расстрелять. Как лиц, во-первых, занимающихся самосудом, во-вторых, как сепаратистов, и в-третьих, как лиц, пропагандирующих насилие среди массового населения. Это для начала. Если мы сейчас начнём копать, то ещё много грешков найдём. Поверьте, и за меньшее к стенке ставят.

В помещении повисла мёртвая тишина, потом все пятеро медленно сползли со своих стульев и с глухим стуком бухнулись на колени. В тишине не прозвучало ни единого слова, только пять расширенных от страха глаз с немой мольбой смотрели на меня.

— Страшно умирать? — после недолгого молчания спросил я. — А тем, кого вы вешали не было страшно?

— Мы просто думали, что власти никогда не будет уже, а здесь такой бардак начался? Сплошное воровство и разбой. Хаос, короче. Пришлось таким способом наводить порядок.

— И народу понравилось? Я видел с каким упоением они требовали повесить несчастную девушку.

— Простите нас. Просто мы постоянно твердили людям, что закон один для всех.

— А не пора бы уже было разнообразить ваш уголовный кодекс? Слишком примитивно, наказание за всё одно — петля. У вас что, полиции в селе не было?

— Были. Участок был.

— И где он сейчас?

— В первые же дни сожгли.

— И полицейских тоже?

— Нет. Одного убили, остальные сами погоны сняли. Служить то вроде уже некому.

— Значит и их придётся расстрелять.

— За что? Власть кончилась, кому служить?