Александр Рудазов - Яцхен - Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона [litres]

– Я что-то слышал, или я уже сошел с ума? – осторожно уточнил я.

– Ты не сходишь с ума. И я тоже. Я наконец-то здесь – там, где и должен был быть с самого начала.

И тут я вспомнил, где слышал этот голос.

– Лаларту?! – недоверчиво воскликнул я.

– Лаларту мертв, глупец. Я – это ты сам. Твоя истинная сущность.

Я задумался, пытаясь осознать услышанное. Получалось плохо.

– У меня что – и правда шизофрения? – вздохнул я.

– Можешь называть это так, – спокойно ответил голос. – Я – это я. Демон в тебе. А ты – это ты. Человек во мне. Мы родились полудемоном, и душа у нас состоит из двух половинок.

– А что ж ты раньше не показывался?

– Потому что ты доминировал. До определенного времени меня вообще не существовало – я как бы спал… где-то в глубинах тебя. А потом… потом я вдруг проснулся. Помнишь, как это было в первый раз? Мы еще тогда дрались с Пазузу.

– Так это был ты?

– Это всегда был я. Это наша общая сила, но ты ею пользоваться не умеешь. А я… я умею. Я гораздо лучше тебя умею управлять этим телом… телом демона. И я бы давно освободился, если бы не эта мелкая пакость, которую ты называл Рабаном. Он стабилизировал твой разум. Не давал мне вылезать в любой момент. Я прорывался только изредка – когда ты сам открывал мне дверь. Но теперь твой Рабан погиб, и меня больше ничто не сдерживает.

– Угу. Понятно. И чего тебе от меня надо?

– Скажу прямо. У нас одно тело на двоих. Делиться я не собираюсь. Лучше всего тебе уступить самому. Тогда я даже позволю тебе продолжать существовать. Будешь жить на задворках сознания… теперь уже моего сознания.

– Не говори гоп, пока не стряхнул, – процедил я. – Это мое тело. И всегда было моим. Хрен я тебе его отдам.

– А тебя кто-то спрашивает, что ли? Пшел вон.

Меня немного расстроила его грубость. Вроде как не чужие мы друг другу, а он хамит на ровном месте…

Только что мне с ним делать-то, спрашивается? Был бы то противник из плоти и крови, я б его живо расчекрыжил. А с этим как быть? К голосу в голове мне не привыкать, конечно, но одно дело Рабан, и совсем другое – этот говнюк с голосом покойного папаши.

– Кстати, а почему у тебя голос Лаларту? – полюбопытствовал я.

– Это твой голос, – хмыкнул альтернативный я. – Наш общий. Тебя же специально готовили к тому, чтобы занять место Лаларту – конечно, у тебя должен быть точно такой же голос.

– Да нифига! – возмутился я. – У меня совсем другой голос!

– Так ты ж его слышишь изнутри. Собственный голос всегда звучит не так, как на самом деле. Попробуй вот на магнитофон записать и прокрутить – сразу убедишься.

– Умный, да?

– Да уж поумней тебя.

– Ну и заткнись.

– Я щас тебя самого заткну.

Да, это не Рабан. Рабан себя вел гораздо скромнее.

– Убирайся отсюда, – лениво скомандовало мое альтер-эго.

– Сам убирайся, – отказался я.

Так мы пару минут бранились, словно детишки в песочнице, пока мой злой двойник наконец не перешел к тумакам. Я был несказанно поражен, когда моя собственная левая рука вдруг вскинулась и заехала мне в челюсть.

Очень слабо заехала, надо сказать. Видимо, у альтер-эго еще не получалось нормально контролировать наше общее тело. Да и вообще яцхен плохо приспособлен для кулачных боев – пальцы длинные, в кулак толком не сжимаются. Этими когтистыми рученьками куда лучше получается резать – но какой дурак станет резать самого себя?

Тем не менее, руку я от лица отдернул и придержал двумя другими руками. Глупо я буду выглядеть, если начну бить самого себя.

Хотя кто меня здесь увидит-то…

– Что-то ты какой-то дохлый, – заметил я, удерживая взбунтовавшуюся руку. – Ты больше ни на что не способен, что ли?

– А вот это ты сейчас зря сказал, – задумчиво произнес альтер-эго.

И вот тогда-то началось самое идиотское сражение в моей жизни. Как еще можно назвать драку с самим собой?

Поначалу я думал, что альтер-эго не всерьез. Черт возьми, у нас одно тело на двоих! Калеча меня, он калечит себя, убив меня – убьет и себя. Однако он, кажется, решил наплевать на логику – иначе как понять то, что все мои левые руки разом выпустили когти и вонзили их мне же в грудь?! От боли я истошно закричал. Черт, черт, до чего же у меня острые когти! Впервые в жизни об этом жалею! Я заметался, захлопал крыльями, безуспешно пытаясь вернуть контроль над руками – все без толку. Тело совершенно не слушается – правая половина еще так-сяк, а левая совершенно отказала. А тут еще из-за плеча выметнулся хвост. Ядовитое жало влетело в мою разинутую пасть и вонзилось прямо в нёбо.