Рин Чупеко - Кузнец душ [litres]

– Сдавайтесь, – выкрикнула она. Сверху ударил индра, сокрушая своими ужасными когтями деревянные опоры и столбы, и вскоре перед нами лежали бесполезные груды разломанных катапульт и орудий. Аэшма с шипением свернулся клубком и шипами протаранил последнюю стену. Звуки сражений перебивали вопли разбегающихся людей и стоны раненых.

– Сдавайтесь, – выкрикнула она в последний раз, и вперед вышел нангхаитья, выставив свои два лица на всеобщее обозрение. Дэв гордо стоял на месте, и ни один меч, ни одна пушка, ни пролитая смола не могли пробить его шкуру. В конце концов, даже самые храбрые солдаты вынуждены были отступить пред лицом этого кошмара.

Но именно ази представлял самую большую угрозу. С небес он поливал крыши потоками огня и пепла, и вот уже весь город полыхал большим костром. Непокорный рев чудовища обратился к облакам, предвещая скорую гибель оставшихся на земле. Однако на его призыв быстро откликнулся лорд Кален: он воздел руку, и обрушившаяся с небес вода стремительно погасила разразившийся пожар, не дав тому нанести еще больший урон.

Я прятался за саурва, единственного среди своих собратьев, кому было велено охранять меня. Существо безмятежно топталось на месте. Внешне саурва был похож на большую двадцатифутовую рептилию с чешуей ящерицы и выпученными желтыми глазами, лапы которого заканчивались острыми когтями. Как только к нам случайно залетала стрела или огненный шар, он поднимал свою ужасную лапу и ловил их в воздухе. Огонь практически не обжигал ее, а стрелы не причиняли вреда.

Я сжимал в руке зивар, который дала мне аша. Он не позволял мною управлять, но не защищал от физических ран. Лишенный какой-либо брони, я отчаянно цеплялся за него, как утопающий за бревно.

Уже спустя час все линии обороны города Сантянь были разбиты. По сигналу Тии чудовища тяжело повалили вперед и ступили через ворота на опустевшие улицы даанорийской столицы.

– Направляйтесь к дворцу, – скомандовала аша и добавила с нотками стали в голосе: – Больше никого не трогать.

Я тихонько заплакал. Мне были слышны стоны раненых, стенания тех, кто ищет своих любимых. Костяная ведьма стремилась избежать жертв, но…

– У меня не было выбора, – тихо произнесла аша, на ее осунувшемся лице застыла маска усталости. Через несколько секунд она еще раз словно заклинание повторила эти слова.

Перед нашим взором раскинулся даанорийский дворец, его изогнутые башни цвета слоновой кости светились все ярче с каждым шагом. На стенах замка выстроились солдаты, пылающие огнем наконечники их стрел смотрели на нас. Тяжелые, измазанные смолой катапульты позади них ждали сигнала.

Внезапно аша остановилась, ее лицо расплылось в улыбке.

– А вот и сам ханьцзянь [1] Ханьцзянь – в китайской культуре уничижительный термин для изменников китайского народа или государства. Слово «ханьцзянь» отличается от более общего «предатель» , которое может быть использовано для любого народа или страны. , – весело прокричала она, ее голос разлетелся по округе. – Рада снова тебя видеть.

На вершине самой высокой стены показался мужчина в позолоченных доспехах. Дрожащим голосом он что-то ответил ей на даанорийском языке, на что она рассмеялась:

– Нам обоим известно, ханьцзянь, что ты владеешь всеобщим языком. Именно на нем ты говорил, когда предал своего императора.

Мужчина в страхе отступил назад. Повернулся к своим солдатам и резко отдал приказ. С его окриком в воздух полетели огненные стрелы. В ту же секунду катапульты выпустили залпы огня.

Саурва с невозмутимым видом закрыл меня от надвигающейся угрозы. Стрелы не причиняли ему никакого вреда, в отличие от объятых огнем булыжников. Его чешуйчатую шкуру охватило пламя.

Я испуганно дернулся назад, но аша схватила меня за руку раньше, чем я вышел из тени дэва.

– Не бойся и не двигайся, если хочешь выжить.

– Ты назвала его ханьцзянем. – Так в Даанорисе именовали предателей.

– Для предателей может быть только одно наказание. – Не обращая внимания на усиливающийся жар, она устроилась возле перепончатых лап саурва. Пламя на его шкуре уже начало угасать, не оставляя после себя ожогов. – Подождем, пока запас их стрел, смолы и камней иссякнет. Только так можно сохранить этим солдатам жизнь. – Она оглянулась на стену, где маячил мужчина в ярких доспехах. А после заговорила с внушающим страх странным запалом: – Однако этот мужчина – совсем другое дело. Пожалуй, я продолжу свою историю, Бард, пока мы ждем.