Алена Федотовская - Академия магических секретов. Расправить крылья [litres]

– Леди Солейн, – комендант что-то записал в своих бумагах, – у вас комната четыреста девятнадцать. Добро пожаловать в Академию.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. – Думаю, мой отец заказал для меня отдельные апартаменты, но, если это не противоречит правилам, могу я заселиться со своей подругой?

Ирвин поднял на меня удивленный взгляд:

– С леди Торн? Но это невозможно.

Кажется, не только на Лили, но даже на меня напал страх. Он знает, что я всех обманула?!

– Леди, – улыбнулся комендант, – уже несколько лет Академия предоставляет отдельные комнаты адептам факультета Высшей магии безвозмездно. Вас с каждым годом все меньше, и… Если хотите, могу поселить леди Торн по соседству, комната напротив, четыреста двадцать. Сейчас еще много свободных помещений, думаю, в этом году на факультет Высшей магии будет недобор… Простите! – опомнился он и уткнулся в свои бумаги, что-то быстро заполняя в формулярах.

Я не могла поверить своим ушам. Неужели прав был отец и магии на Таррине стало меньше? Но почему? Ферт теперь не отбирает магию у адептов, да и начал делать это не так давно. Дети его невольных жертв еще малы, чтобы поступать в Академию. Неужели Заброшенные земли и в самом деле вытягивают магию, хотя бы у близлежащих провинций? Да так, что на Высшую магию могут поступить не все? Большинство адептов наверняка имеют другую, передаваемую по наследству, а стихийников стало мало? Богиня, надеюсь, Даррен и ректор поскорее придумают, как разрушить наш магический барьер, который, похоже, дырявый, а драконы снимут свой… Тогда Заброшенные земли снова станут принадлежностью Драконьей империи, восстановятся и прекратят тянуть магию из Таррина!

Лили покосилась на меня, явно считав эмоции с моего лица. Но объяснять ей причины своей озабоченности я не стала. Улыбнулась, возможно, немного криво, подождала, пока Корел заполнит документы и выдаст нам пластины, которые позволят попасть в комнату в первый раз. Далее нам подробно объяснили, как прикладывать ладони к двери, чтобы она реагировала только на своих хозяев, но я слушала вполуха. Его слова не стали откровением, меня больше занимали размышления о судьбе факультета Высшей магии в частности и страны в целом. Этак Таррин и правда не устоит перед внешней угрозой!

Как же сложно быть принцессой…

Комната мне понравилась. Ту, которую когда-то занимала Лекса, я посещала много раз, но она не шла ни в какое сравнение с выделенными мне апартаментами. Темно-вишневые шторы, покрывала в тон, достаточно свободного места и огромное окно с широким подоконником. При взгляде на него возникла мысль о Берте. Что он забыл в деканате Высшей магии? Надеюсь, не меня искать приехал?!

Последние три дня мы не разговаривали. После того как я сбежала с крыши, попытки дракона поговорить со мной перевалили за пару десятков. Но я не открывала дверь в свои покои, наглухо законопатила окно, а на трапезы старалась опаздывать. Проникнувшийся моей выходкой посол уехал следующим утром, и этикет можно было не соблюдать. Отец смотрел задумчиво, мама пыталась до меня достучаться, но бесполезно. Я заняла круговую оборону и пресекала любые попытки вызвать на откровенный разговор. Меня Академия ждет не дождется, поэтому лишние эмоции мне не нужны. Хочешь быть драконом – будь им! А я и без тебя обойдусь, крылатое чудовище!

Правда, в последний день перед отъездом в дверь решительно постучались. Я привычно ответила, что занята, но тут же раздался возмущенный голос:

– Альяна, пожалей цветочные горшки!

Лекса! Мы не общались около месяца, и я радостно бросилась к двери. Сестра – единственная, кого я была рада видеть всегда. Правда, перед дверью притормозила и коварно поинтересовалась:

– Ты одна?

– Нет, вместе с твоей совестью!

– Крылатой?

Сестра аж поперхнулась:

– Если учесть ее демоническую сущность, то да. Аль, прекрати дурить! А то Змея позову, он твой замок на раз-два вскроет! Он не мама и не Питер, церемониться не станет!

Да, старший брат по отцу, а по совместительству муж моей сестры и наследник престола, легко бы это проделал. Они с Алексией хоть и переругивались частенько, но в семейных делах проявляли редкое единодушие. Может, именно поэтому наша с Лексой мама и наш с Дарреном отец до сих пор вместе. Я люблю свою большую семью…

Со вздохом открыла дверь, порадовавшись, что моя совесть невидимая. Но принимать ее обратно не было никакого желания.

Сестра, такая же наяна, как и я, темноволосая, синеглазая и выглядевшая на восемнадцать, привычно сгребла меня в объятья и укоризненно покачала головой: