Диана Ибрагимова - Тайнопись видений [litres]

– Почему ты с другими прималями не пошел?

– Ш-шутишь?! – воскликнул Элиас, споткнувшись о вьюнок и подпрыгнув. – После того, что ты учудил? Да эти колдунишки тебе в подметки не годятся! У них глаза, глядя на тебя, чуть не повыпадали. Ты же ущелье завалил! Жертвенное ущелье! Да чтоб меня затмением жахнуло, если я упущу такого учителя! Не зря мне перекрестный знак тебя послал!

– Что с детьми?

– А что с детьми? Как ты сказал, так и сделали. Себе разобрали каждый по одному. Воспитывать будут, наверное. – Элиас хмыкнул. – Здорово же ты их впечатлил, парень. Дедуля наш Валаарий последние волоса себе в носу подергает от таких новостей. Хорошо, что в глушь идем. А то как бы охоту на тебя не устроили. Я уж не знаю, сколько теперь голова твоя стоит. Жертвенное ущелье завалил! Это ж… со всех винтиков сойти.

Он шумно выдохнул и побрел дальше, к проступавшим из белой хмари кустам, а через минуту снова заговорил:

– У тебя так живот бурчит, что аж спине щекотно. Голодный, да?

– А ты сытый?

– Скоро червячка заморим! – бодро сообщил Элиас. – Примали нам всей толпой снеди насобирали. Сумка до сих пор тяжелая. И вещиц полезных дали, так что костер сообразим, пока не стемнело, и поужинаем. Куль – вообще штука прекрасная, и тебе тепло, и мне удобно.

Астре заставил себя успокоиться. Все шло хорошо. Они приближались к дому Зехмы, а Сиина уже должна была к нему подойти. Дети в порядке. Элиас не бросил его, и у них даже провизия.

Вот бы не думать о семье, мертвой руке и о том, что сестра могла погибнуть, а найти ее с помощью духа уже не получится. Вот бы забыть все, кроме этой минуты…

Калеку не покидало чувство преследования. Кто-то время от времени появлялся за спиной, бестелесный и невидимый, но почти осязаемый. И вот он снова пришел, но тут же исчез. Астре успел покрыться мурашками.

«Никаких призраков нет, – сказал он себе. – Я же знаю, что нет никаких призраков. Зачем я думаю о такой ерунде? Мертвец из пустыни хочет заполнить пеплом мою руку? Это глупость, Астре, ты просто напуган и устал. Никого здесь нет. Только ты и Элиас. Успокойся. Не думай ни о чем».

Они развели костер, чудом отыскав немного сухой травы, поужинали пластинками вяленого мяса и сытными шариками из смеси тертых орехов и ягод. Астре не помнил вкус пищи и не разобрал ни единого слова из беспрерывного потока болтовни Элиаса. Дух прималя не мог ошибиться. Калека знал, что ему не стоит засыпать, – этого ждет призрак. Он появляется проверить, бодрствует ли Астре, и если да – тут же уходит.

Когда они с Элиасом обсохли, потушили пламя и забрались в шалаш, закатив туда раскаленные костром камни, калека попытался завести разговор, но горе-прималь так умаялся, что рухнул без сил и тут же засопел.

Астре нечем было отвлечься в ловушке затмения. Поначалу он крепился, но вскоре тоже задремал и несколько раз одергивал себя, а потом решил – будь что будет. И провалился в сон, где вместо сновидений увидел плотный сгусток энергии.

Он опомнился не сразу. Почувствовал, как его трясут, и услышал испуганный голос Элиаса.

– Т-ты чего орешь так?! Перепугал до смерти!

– Я кричал? – спросил Астре, судорожно ловя ртом воздух.

Он хотел утереть пот и вздрогнул, когда левая рука не поддалась.

– Ты орал как резаный, парень! Что тебе такое приснилось? Ты так подскочил, что чуть шалаш не разворотил. – Элиас нащупал его в темноте. – Ты это… Ты успокойся, ладно? Что ж тебя колотит как припадочного?

– Прости, – сказал Астре, укладываясь обратно на подстилку. – Долго я спал?

– Не знаю, я же сам дрых без задних ног. Что тебе приснилось?

– Не помню. – Астре сглотнул полынную горечь во рту и нащупал еще теплые камни. Судя по ним, не прошло и четверти часа. Призрак точно его караулил. – Ничего не помню…

– Ты меня так не пугай, а то ей-ей без сердца оставишь, – сказал Элиас, похлопав его по плечу.

Астре сжал губы. Он не почувствовал успокоительного жеста Элиаса. Рука была мертва, и после мутного кошмара стало особенно тяжело думать об этом.

Призрак ушел, но в колкой сырой темноте убежища все равно было холодно и неуютно. Астре взялся разминать кисть, хотя и знал – это бесполезно. Если Элиас бросит его… Если Сиина не доберется до Зехмы… Если Марх и остальные попали в беду…

– Ты там плачешь, что ли?

Астре отвернулся и закусил большой палец.

– Спи.

– Ну, чего ты совсем раскис? Как я спать буду, когда тут такие настроения? Хочешь, я тебе спою веселую колыбельную?

– Да мне потом кошмары еще хуже приснятся, – через силу сказал Астре. – От твоего-то голоса.