Мелина Боярова - Иллюзия власти

Именно тогда впервые почувствовала, что не одна. Кто-то извне вмешался, забирая часть боли себе. Это подействовало на меня, как наркоз. Образы в голове постепенно размылись, боль незаметно отступила, а я погрузилась в странное состояние, лишенное красок и эмоций. Утром проснулась с головной болью и невероятной слабостью. Но лучше так, чем раз за разом переживать чужую смерть.

Об этом я хотела поговорить с Транером, а еще о том, что произошло в академии. Меня волновала судьба друзей. Ника. И, главное, что с Аркханной? Я винила себя в том, что произошло. Анька ловко втерлась в доверие и манипулировала мной. А я не только освободила аракну из изолятора и открыла свободный доступ в академию, но и стала невольной пособницей в реализации ее кровожадных планов.

Я чуть не улетела вперед, когда дверь вдруг распахнулась, а мой кулак рассек пустоту.

— Транер!

— Темного вечера, Алена, — поздоровался демон, — поужинаешь со мной?

— Я? А… да… конечно. Почему нет, — стушевалась я.

За столько дней молчания и не ждала, что он снизойдет до общения со мной. А тут, стоит, как ни в чем не бывало, смотрит.

— Пойдем. Ужин накрыт в малой столовой.

Не дожидаясь ответа, мужчина развернулся и пошел. Я подхватила длинный подол платья и поспешила следом, опасаясь, что демон передумает. Гарс пристроился в шаге от меня.

Никак не могу привыкнуть к тому, что у меня постоянный сопровождающий. Страж всегда следовал за мной, выбирал такое положение, чтобы все время находиться в тени.

Столовая только носила название малой, на самом деле там свадьбу можно было сыграть. Большое светлое помещение с длинным овальным столом на двадцать персон. Ненавязчивые пейзажи картин, подсвечники с миниатюрными световыми шарами, имитирующими живой огонь. В центре — хрустальная люстра, висящая на длинной цепи.

Транер, по-хозяйски, устроился во главе стола. Мое место — по левую руку. Вышколенный слуга отодвинул тяжелый стул, чтобы я села, аккуратно убрал резные крышки с блюд и налил в высокие бокалы вино.

— Свободен, — небрежным жестом отослал прислугу демон. Гарс тоже, почему-то, вышел.

— Я…

— Алена, сначала ужин, — прервал тер Шатейян, — разговоры потом. Ты же знаешь.

— Я рассчитываю получить ответы на свои вопросы, — упрямства мне не занимать.

— Знаю. И готов на них ответить. Тем более, когда есть что сказать.

Радость оттого, что скоро удовлетворю свое любопытство, подхлестнула аппетит. Повар в замке готовил отменно. В этом я не раз убедилась, так что с удовольствием набросилась на еду. Хорошо, что все блюда сегодня были из человеческой кухни, без демонических деликатесов. Два бокала вина и полный желудок настроили на позитивный лад.

Разговор состоялся в кабинете Транера. Это место можно было назвать кабинетом с большой буквы. Не чета академическому. Здесь были и высокие шкафы с фолиантами, и дорогущая мебель, и особое освещение. Но, главное, бережно расставленные по полочкам фигурки различных существ из золота и камней. Настоящие произведения искусства, за которыми угадывалось пристрастие демона к редким и ценным вещам.

Портшез, в котором я устроилась, показался безумно комфортным. При всей внешней изящности, он с точностью повторял форму тела, будто подстраиваясь под седока. А материал, которым обиты сиденье и подлокотники, оказался таким приятным на ощупь, что я не удержалась от желания погладить.

— Что ты хочешь знать? — спросил демон, когда я, наконец, перестала глазеть по сторонам и уставилась на мужчину. Он вальяжно устроился в роскошном кресле и, потягивая янтарную жидкость из бокала, лениво меня разглядывал.

Все! — хотелось крикнуть мне, но сдержалась, — на самом деле, я не была уверена, хочу ли знать, что произошло в зале инициации. Вернее, не так, хочу, и одновременно опасаюсь. То, что Аркханна шла напролом, не оставляло сомнений. Если даже меня она ни во что не ставила, что говорить про остальных?

— Не можешь решить, о чем спросить в первую очередь? — подначил Транер.

— Отчего же! — вскинулась я, — как Николас? Он… жив? И другие адепты… они не пострадали?

— Кто для тебя этот мальчишка? — ревниво спросил мужчина.

Вот только ревность не от большой любви, — я почувствовала горечь на губах. И вряд ли это от обильного ужина, — Транер считал меня собственностью. И как фанатичный хозяин предпочитал наслаждаться своим приобретением в одиночку.

— Просто друг, — едва слышно ответила я, и про себя добавила, — единственный.