Михаил Ланцов - Наследник. Проклятая кровь [litres]

Всеволод добрался до стены Северного замка и с интересом наблюдал за разворачивающейся перед ним картиной. Шепот Илуватора позволял видеть и чувствовать много больше других. В том числе и камер. Все мелкие тварюшки этого демонического войска были словно разделены какими-то зональными аурами между рогатыми гигантами. То есть, гибель одного не приводила к утрате контроля над остальными, а передавала их ближайшим «управляющим центрам».

Бах! Бах! Бах! Бил в ворота один из этих рогатых. Бах!

И они, наконец, не выдержали, вывалившись внутрь. Точнее не сами ворота, которые были магически укреплены, а каменная кладка, куда их крепили. Раскрошилась и позволила, погнув опорные балки, выдавить ворота внутрь.

Рогатый радостно взревел. Но в проход не рванул. Туда устремилась лавина мелочи. Прямо в объятья дракона, стоящего на острие полукруглого построения из семисот «скелетов». На самом деле големов. Но об этом мало кто знал.

Граф забрался на надвратную башню и смотрел на драку сверху. Дракон в истинном облике оказался маленький. Нет, ему бы тогда в пещере и его хватило. Но тут лучше бы кого покрупнее с чешуей, которую вот так не смогли бы вырывать демоны своими клыками и когтями. Прошло всего лишь пять минут боя, а вся морда и шея у него уже – одна сплошная рана. Да и «скелетов» изрядно проредили. Даже несмотря на то, что они вели очень хорошо организованный строевой бой. Копья, щиты, мечи. Все по уму. Никакого глупого геройства и самодеятельности. Но и это не помогало. Да, позволяло продержаться чуть дольше, однако, противников было слишком много…

И вот – взревев в очередной раз – в выбитые ворота пошел рогатый. Мелкие демоны уже пробили бреши в построении «скелетов» и теперь стремительно заполняли двор замка, пытаясь сходу идти на приступ стены, пробиваясь по узким подъемам.

Каждый шаг этого гиганта чувствовался даже Всеволодом, стоящим на башне. Слишком массивен. И вот загривок этого чудовища появился в поле зрения графа…

Какой черт его дернул это сделать – он и сам не понял. Просто тело само подалось вперед. Прыжок. И, после непродолжительного полета, двуручный меч воткнулся противнику в шею. Да не просто так, а усиленный массой тела и доспехов, и чуть разогнанный свободным падением. В общем – красота. То есть, по самую рукоятку вошел. Даже клыки и рикассо «утопли» в мясе.

Мгновение.

И эта огромная туша, даже не вскрикнув, вздрогнула и стала заваливаться вперед. Прямо на своих же демонов.

Шмяк. И граф словно ошметок грязи слетел с этого гиганта, растянувшись в пыли. Без оружия – оно ведь осталось в шее. Хорошо хоть доспехи практически не помяло. А то бы было туго.

Демоническая мелочь мгновенно потеряла интерес ко всему вокруг и бросилась к рогатому облепляя его бьющееся крупной дрожью тело. Тела их таяли. Словно поглощаясь прикосновением. Но толку это не приносило – меч же оставался на месте. Разве что тушу потряхивало от неудачных попыток восстановиться.

Всеволод встал. Окинул взглядом поле боя и, выхватив жертвенный кинжал Ллос, висевший у него на поясе, атаковал лежащего гиганта.

– Deus vult, твою мать! Deus vult! – Прорычал он и всадил кинжал трясущемуся телу в затылок. И заорал. Сильно. Потому что это было больно… чудовищно больно… почему-то…

Он прямо увидел, как из поверженного врага потянулись в кинжал и мана, и вся… жизнь… увидел тоньше, едва различимые линии, ведущие к подчиненным ему существам. Бедные монстрики усыхали прямо на глазах, скукоживаясь в комки пергамента и костей. А вой и стон стоял – жуть! Аж кровь в жилах стыла.

И вся эта энергия стекалась в рогатого, а потом в кинжал, из него в руку парня… Куда там она девалась дальше – не понятно. Но Всеволоду было очень тяжело удерживать эту железку в руках. Хотелось бросить, но подсознательно понимал – нельзя. Да и не сможет – богиня не даст. Видно, ей было очень хреново, поэтому она присосалась к этому корытцу силы, словно изголодавшая стая поросят. Не только выжирая все, но и вылизывая силу до последней капли.

Секунда. Вторая… Пятая… Пятнадцатая. И вот, внезапно, все прекратилось. В глазах у парня к тому времени все потемнело, в ушах шумело, а сердце колотилось бешеным отбойником…

Вот кто-то открыл ему забрало шлема и чья-то ладонь нежно прикоснулась к его коже. Раз. И попустило. А перед глазами оказалась Сильвана, смотрящая на него обеспокоенным взглядом.

– Я же сказал сидеть в штабе!

– Ты обещал, что никогда меня не оставишь одну. И ушел!