Сергей Малицкий - Достояние павших

Он развел руками.

– Я не хочу этим дышать, – прошептал Тис.

– Задохнешься, – тоже шепотом ответил незнакомец, выпрямился и произнес уже громко. – Ты отлично защищался. Кажется, тебя учил умелый воин. Не твоя вина, что противник оказался мастером фехтования. Повторяй эти движения каждый день и будет толк. Да, и насчет браслета. Даю на время, в следующий раз встретимся – заберу. И вот еще что – если хочешь выжить, ищи Гантанаса – он поможет.

– Гантанаса? – вздрогнув, переспросил мальчишка.

– Да, – кивнул незнакомец. – Если кому и можно доверять без сомнений, то ему. В первую очередь ему. Скажешь, что тебя послал Ним или Нимни. Это одно и то же. Мы встречались как-то.

– Кто он? – спросил Тис.

– Дурак, – скорчил гримасу незнакомец. – Наивный дурак… Как и все прочие, конечно. Но он может стать тебе другом. Он помогает таким, как ты…

– Каким? – не понял Тис.

– Тем, на кого охотятся те, кто сотворил это… – окинул взглядом пепелище незнакомец. – Тем, кто, как он думает, сможет противостоять этой мерзости. Хотя, суета все это…

– Где его найти? – спросил Тис.

– Иди на северо-запад, – ответил незнакомец и пошел к лошади. – Не ошибешься. На левом берегу Курсы, у Рэмхайнских гор найдешь его…

– Кто ты? – крикнул вслед незнакомцу Тис.

– Смотритель, – бросил незнакомец через плечо. – Присматриваю тут… За такими, как Олс…

– Возьми меня с собой! – закричал Тис.

– Не могу, – ответил смотритель.

– Почему?! – не понял Тис.

– Меня иногда убивают…

Со стороны гор наползли черные тучи, но не исторгли долгожданный снег, а понесли его дальше, на юг. Из оврагов и буреломов вместе с холодным туманом выбралась мгла и затопила лес, скрадывая единственную дорогу в этом краю. Вместе с мглой пришла тишина; все как будто замерло, даже ветер стих, но трое укутанных в плащи путников уверенно продолжали путь, словно видели в темноте или полагались на бодрость и чутье снокских лошадок. Однако, когда едва различимая тропа выбралась на лысый холм, одна из них недовольно всхрапнула и оступилась. Ее всадник тут же натянул уздцы, не слишком ловко спрыгнул на землю и наклонился к лошадиным ногам.

– Что там, Клокс? – окликнул его спутник, вытягивая из чехла длинное ружье, которое в пластах подступающего к взгорку тумана напоминало кривое весло.

– Не пойму что-то, – проворчал под капюшоном, судя по голосу, старик и, кряхтя, выпрямился. – Пакость какая-то. А ну-ка глянь, Дойтен. А ты смотри, за дорогой, Мадр, смотри.

– Смотрю, – чуть слышно обронил третий всадник, замерший мутным силуэтом в пяти шагах.

– Чуть к вечеру пошло, а уже не видно ни демона, – спрыгнул на землю обладатель ружья. – А я ведь рассчитывал, что мы засветло до заставы доберемся. В животе уже урчит. Что там?

– Вот, – протянул Дойтену находку Клокс. – Не попадалось такое? Едва лошадь не покалечил…

– Это же диргский шип! – удивился, ощупывая находку, Дойтен. – Нередкая забава в окрестностях Нечи, особенно к западу. Степные разбойники бросают их на дорогу, когда уходят от погони после приграничного грабежа. Хотя дирги-то свою пакость из проволоки гнут, а эта из полосы нарублена. Диковина, однако…

– Отсюда до твоей Нечи больше двух тысяч лиг, – заметил Клокс, пытаясь разглядеть в наползающем сумраке разверстую на четыре шипа колючку. – Откуда тут дирги? Не мели чушь. Мы хоть и в глуши, но в Сиуине пока. До Нечи всю Ардану надо пересечь…

– Подержи-ка, – сунул старику в руки ружье Дойтен и, опустившись на колени, начал шарить широкими ладонями по мерзлой земле. – Может, случайность? До Нечи, твоя правда, далековато, хотя непроходимых кордонов поперек Арданы нет. Да и дурная наука, где хочешь, приживется. Не переступай, раздери тебя надвое! Чушь, говоришь? Вот еще… И еще… Зазубренные! И за спиной, чтоб мне лопнуть! Не иначе как благоволят нам боги, давно должны были напороться. Или они здесь погуще пошли? Проклятье, кажется, я присадил еще одну такую же каблуком. Мадр, уводи лошадь на обочину! Неужели на каждом шагу? Не пожалели… Не, это не диргские… Надо взять с собой, присмотреться. Не отравленные?

– Нет, – сбросил капюшон Клокс, втянул ноздрями холодный воздух, взъерошил короткую бороденку, покрутил головой. – Я бы почуял. И наговора тоже нет. Не нравится мне все это. Не признак ли это большой беды?

– Разбойничьи шипы всегда признак большой беды, – сплюнул Дойтен, выпрямляясь. – А прикинь, если снег упадет? Тут уж смотри – не смотри, покалечишься.