Ольга Романовская - В академии поневоле [litres]

Ага, преподаватели тоже возвратились из отпусков. Вот тот мужчина, разговорившийся с привратником, явно непосторонний. Я равнодушно мазнула по нему взглядом и, поправив вуаль, устремилась дальше, мысленно набрасывая схему академии. С ней разобралась быстро, благо во всем царил порядок: спальные корпуса слева, учебные – справа и впереди. Если верить буклету, в Академии магии и прикладного чародейства обучалась без малого тысяча людей и лиц иных рас, подтвердивших благонадежность. Много, поэтому и территория большая.

Главный корпус встретил столпотворением в холле: тут вывешивали списки поступивших. Крики радости перемежались со слезами, а проталкивавшие детей к дверям приемной комиссии мамаши давали последние наставления отпрыскам.

– Вам сюда, – лениво подал голос вихрастый долговязый юноша, неохотно отвлекшись от беседы с веснушчатой девушкой в забавных полосатых чулках и розовом платье. – Первый стол.

Посмотрела, куда он указывал, и покачала головой – приемная комиссия. Спасибо за комплимент, но даже с иллюзией я не тяну на юную прелестницу.

– Где ректорат? – Раз вызвался помочь, пусть помогает.

– Апелляции подаются там же, в приемной комиссии, – не глядя, ответил будущий маг.

Владелица розового платья волновала его больше некой брюнетки, но он еще не подозревал, какой настырной я могу быть.

– Молодой человек, у вас какой балл по магии сущностей?

Юноша удивленно уставился на меня.

– Полагаю, «неуд», раз вы не в состоянии отличить абитуриентку от дипломированного специалиста. Проводите меня в ректорат, уверена, ваша подруга сумеет продержаться в одиночку, ее не затопчут.

Веснушчатая девушка вспыхнула и торопливо налепила на грудь значок с надписью «Проблемы? Спроси у меня». Угадала, она тоже дежурная, их выбирали среди студентов старших курсов и отряжали помогать приемной комиссии в горячие деньки конца лета. Только парочка с обязанностями явно не справлялась, раз болтала в холле, а не заполняла анкеты. На месте председателя комиссии сделала бы замечание.

Ректорат и кабинеты руководящего состава занимали третий этаж. Сюда не доносился шум из холла, стояла чуть ли не первозданная тишина. Магия, да и только! Много зелени, словно в оранжерее, птицы в клетках – ректор заботился о своем психическом здоровье. Его секретаря я застала за поливом герани. Женщина любовно курлыкала над каждым кустиком, сетовала, если какой-то лист пожелтел.

– Простите, – покашляла в кулак, – не подскажете, к кому обратиться по поводу работы?

Секретарша обернулась и поправила сползшие с носа очки. Она оказалась миловидной женщиной средних лет в строгом белом платье в черный горох. Судя по всему, полукровка: у людей не бывает волос, отливающих синевой.

– Не бойтесь, – женщина широко улыбнулась, показав острые зубки, – я совершенно безобидна.

Заметила мой интерес к волосам.

– Я и не боюсь, – пожала плечами, – просто гадала, к какой расе вас отнести. Извините, невежливо, конечно…

– Вам простительно, вы не местная, – секретарь проявила присущую работникам ее профессии проницательность. – В Срединных землях немало полукровок и квартеронов. А насчет работы – к проректору. Кабинет господина Ллойда чуть дальше, слева по коридору. Только, – предупредила она, – штат укомплектован, вряд ли найдется место. Зато иллюзия хорошая, Эштон оценит.

– Спасибо, – смутилась я и сделала пару выводов.

Секретарша не так глупа, как ожидаешь от работника ее профессии, то ли сама маг, то ли унаследовала от родителей особое зрение. И она в приятельских отношениях с проректором, если называет его по имени. Сомневаюсь, будто Эштон – это кто-то еще. Раз так, с женщиной лучше не ссориться, заодно так узнать нужную информацию легче.

Чтобы попасть к кабинету проректора, пришлось миновать приемную. Заглянула внутрь сквозь открытую дверь – то же буйство флоры. На табличке действительно значилось: «Эштон Ллойд, проректор». Подумав, снять ли иллюзию, не стала и постучалась.

Ладно, спокойно, вряд ли мое агентство столь знаменито, что возникнут сомнения. А если вдруг проверят, совру, будто решила кардинально поменять сферу деятельности, это не преступление. Не могут они узнать об инкубе, даже Герда не в курсе, зачем явился красавчик.

– Войдите! – послышалось отрывистое с той стороны.

Я нажала на дверную ручку и окунулась в прохладу кабинета. От него веяло солидностью и консерватизмом: массивная мебель, стол весом с дракона, многочисленные кубки, награды и старомодные двойные шторы с ламбрекеном. Хозяин кабинета спиной ко мне поправлял грамоты на стене. Солидный мужчина, под стать обстановке.