Рин Чупеко - Сердце сумрака [litres]

Советник Людвиг снова фыркнул, однако на его лице отразилось легкое одобрение.

Король Рендорвик оказался весьма любезен: остальных членов нашей делегации он также приветствовал с простотой, не присущей королевским особам. И с большим удовольствием принял Калена с Халадом.

– Прошло немало времени с тех пор, как вы приезжали к нам в Фарсун, ваша светлость, – сказал он и сдержанно добавил: – Как поживает ваш кузен Канс?

При упоминании имени Канса мое стеклянное сердце вспыхнуло голубым цветом, а Кален невольно поморщился.

– Хорошо, насколько это возможно при сложившихся обстоятельствах, ваше величество.

– Мне ужасно жаль слышать о болезни вашего дядюшки. Надеюсь, его величество в скором времени поправится.

Настал мой черед поморщиться. Причина болезни одалийского короля для всех остальных оставалась тайной, и я даже не представляю, как отреагировал бы дружественный монарх, узнай он о том, что виновница безумия Телемайна, воспользовавшись его гостеприимством, стоит перед ним.

Халад, однако же, проявил большую откровенность.

– Каким бы недугом он ни страдал, в этом виноват он сам, – без тени злобы произнес он. У Халада имелось больше оснований, чем у кого-либо из нас, ненавидеть своего отца. – С обязанностями короля Канс справится гораздо лучше.

– Халад, – почтительно проговорил король Рендорвик. – До недавнего времени я и не полагал, что старший сын старого короля – Кузнец душ, но мы с большим уважением относимся к обоим титулам. Разумеется, ваш отец, несмотря на все совершенные им злодеяния, не заслужил такого исхода.

Халад поклонился:

– Утверждая, что из Канса выйдет король в сотни раз лучше того, кем надеялся стать наш отец, я говорю от лица Кузнеца душ, ваше величество.

Король тоже склонил голову:

– Вашему мнению я доверяю безоговорочно. Но все равно не теряю надежды, что, невзирая на плохое обращение со своим народом и собственными сыновьями, он обретет покой. Пусть они оба обретут покой. – «И ты тоже» , – казалось, добавил его стеклянный кулон.

В эту минуту вперед вышел приятный молодой человек, всего несколькими годами старше Халада.

– Меня зовут Сиран, – представился он и обхватил руками изумленного Кузнеца. Лик стоял позади меня, но я, готова поклясться, даже не оборачиваясь, ощущала исходящий от его стеклянного сердца жар. – Старый Кузнец душ, учитель Нарел, излечил меня от той же долгой болезни, какой страдал его величество принц Канс. Мне сказали, что вы тоже сыграли важную роль в создании лекарства. Я обязан вам жизнью. Позвольте узнать, как я могу отплатить вам за вашу доброту?

– Не стоит благодарностей, милорд, – вежливо отозвался Халад. – Это часть моей работы.

– По крайней мере, разрешите показать вам Фарсун.

Нарастающая за моей спиной вспышка грозила взорваться пламенем настоящего солнца.

– Может быть, в следующий раз? Боюсь, сейчас нас ждут срочные дела, которые невозможно отменить.

– Ловлю вас на слове, милорд.

Ази проводил нас до самых ворот Фарсуна, после чего, вскрикнув на прощание, взмыл в небо. Любовно и нежно коснулся моего сознания и скрылся из виду.

– Похоже, истеранцы в вопросах дэвов весьма искушены, – заметила Альти.

– Полагаю, просто у нас, в отличие от вас, жителей Киона, к ним разный подход.

Вопреки тому, с какими фанфарами нас встретили вначале, в самом городе нашу процессию сопровождали без помпы – столь привычной детали Киона. Пока мы шли к королевскому дворцу, радостных возгласов толпы даже не было слышно. Большинство жителей лишь кланялись королю и возвращались к своим делам, а когда проходили мы, приветствовали нас коротко и небрежно.

Поначалу подобное относительное равнодушие показалось мне странным, однако после случившегося в Даанорисе отношение истеранцев к своему королю, как одному из них, в целом стало для меня приятным облегчением.

– Могильный холм заурви находится в Рунном лесу, – рассказывал по дороге король, – что для безопасности нашего города довольно близко. Но Темной аше Сахмет удалось его неплохо приручить.

– Приручить? – переспросил идущий позади нас Лик. Теперь, когда лорд Сиран ушел вперед, он сумел умерить свой пыл.

– Насколько я знаю, Темная аша стремится как можно быстрее вернуть дэва обратно в землю. Что требует от нее определенных жертв – вам наверняка это известно. Здесь, в Фарсуне, в отличие от Анкио, мы располагаем не таким большим количеством аш, поэтому несколько наших выдающихся заклинательниц предпочли позаботиться о своей собственной жизни, нежели каждые двадцать лет, окончательно подорвав свои силы, просить у квартала Ив новую Темную ашу. Сахмет было проще контролировать заурви и держать его на расстоянии от города, чем каждые несколько лет воскрешать и при этом полностью растрачивать свое здоровье. Мы обнаружили, что дэвы – по крайней мере наш заурви и, очевидно, ваш ази – угрозам предпочитают одиночество. И в Рунном лесу заурви находит столь желанное для него уединение.