Юта Мирум - Эпоха пепла [litres]

Создания как Лацерна – главная причина, по которой вторые претенденты на престол сторонились незваных гостей. В стенах их убежища, у самой мертвой воды, на свет появлялись защитники. Они впервые открывали глаза вместе с появлением наследника на свет и закрывали их в последний раз вместе с хозяином, сколько бы лет он ни прожил. Глубина знал, что защитники – подарок Санкти четырем монаршим семьям, но совсем не понимал, чем они его заслужили. Дар Владык, полученный однажды, сквозь века переходил от одного отпрыска к другому по праву старшинства. Теперешний драконий глава был старшим ребенком своего отца, а потому каждый из его детей – Мейсон, Джонас и Селена – имел защитника. Но спустя годы только дети первого из троицы, Мейсона, появятся на свет со вторым сердцем – драконом.

Рык Лацерны стал громче, вынуждая Глубину вспомнить о своих обязанностях. Защитница прижала уши к голове, с тихим шелестом расправляя мощные крылья. Царапая когтями ковер, Лацерна пригнулась, готовясь к прыжку, и Айя убедилась в том, что дракониха все же злопамятная, а слуги не собираются препятствовать ей в поедании гостьи.

– Перестань! – послышался рассерженный голос, и в тот же момент в коридоре появился его владелец. Джонас в последний миг ухватил Лацерну за хвост и поднял ее на руки, за что тут же получил когтистой лапой по щеке. На лице юноши явно читалась растерянность, и дракониха, сдавленно рыкнув, затихла. Спустя миг неудобной тишины она оттолкнулась от рук хозяина, перепрыгнула через его плечо и исчезла за приоткрытой дверью.

Расстроенный взгляд Джонаса, брошенный в сторону родного существа, не ускользнул от принцессы. Узы хозяина и защитника были крепче, чем у матери и ребенка – Айя хорошо понимала, как худо сейчас ее другу.

– Обиделась из-за Представления? – догадалась Айя, и драконий сын коротко кивнул, прижимая платок к кровоточащей щеке. Когти у Лацерны были крепкие, острые, и даже слабого удара хватило, чтобы расцарапать лицо хозяина. Айя подошла к другу и приложила руку поверх платка; неглубокая рана быстро затянулась.

– Ты писал, что она подралась с защитником Мейсона, – аккуратно добавила Айя.

Опять кивок.

– На твоем месте я бы произносил его имя тише, иначе «великий» назло возьмет да выползет из своих тайных подвалов, чтобы откусить тебе голову, – предсказал драконий сын, и робкая улыбка украсила его грустное лицо. В уголках зеленых глаз заиграли смешинки, и принцесса, чуть поднявшись на носочках, в дружеском порыве потрепала его по светловолосой макушке. А затем, не сдержавшись, обняла друга за худые плечи, игнорируя вялые протесты.

– Я предложу ему твою голову, – парировала принцесса. Взгляд гостьи, скользнув по наряду Джонаса, зацепился за монограмму на лацкане сюртука. Девушка нахмурилась.

– Сегодня официальный прием? Я надеялась на ужин в семейном кругу.

– Не волнуйся, – попросил Джонас, пряча руки за спиной. – Никаких гостей, я гарантирую.

Ощущая необходимость сменить тему, он переключил внимание на сопровождающего Айи. Охранник склонил в приветствии голову, и Джонас поднял руку в ответ.

– Нас ждут, – сообщил он гостье, и тень беспокойства набежала на его лицо. – Айя, до ужина мы должны обсудить вчерашние события. Боюсь, не все в моем доме намерены делать вид, будто ничего не произошло. Как тебя вообще выпустили? Я думал, королева закроет тебя в замке и заставит коридор до твоих покоев боевыми магами. Ты понимаешь…

– Сто-о-оп, – перебила друга гостья. – Перестань волноваться. Моя голова еще на плечах, а Долор всегда рядом. Ты только посмотри на него! – Джонас тут же перевел внимательный взгляд на темноволосого мужчину, и Айя проглотила смешок. – Кто посмеет на меня напасть, когда самый сильный маг воды рядом? Разве что самоубийца, который хочет провести последние минуты жизни, вдыхая воду вместо воздуха.

Айя взяла друга за руку.

– Джонас, – позвала принцесса, заглядывая в родные глаза драконьего наследника. Когда-то давно она, будучи еще ребенком, со всей серьезностью попросила на день Оновления «такие же глаза, как у Джонаса, и его светлые волосы, только длиннее». В ответ маленькая девочка получила заливистый смех матери и ее гостей, а также пунцовое лицо друга. Айя выросла, но детская обида от того, что Джонас похож на беленькую голубку, когда сама она, скорее, смахивает на ворону, взъерошенную и драчливую, порой возвращалась. Одним летом принцесса даже поменяла себе цвет волос с помощью магии и проходила так несколько недель. В этом поступке она не видела ничего зазорного – какая девушка не захочет обладать красивыми, как у младшего наследника Драконов, волосами, которым проигрывали даже нити шелка в лучах солнца?