Мередит Рузью - Мертвецы не рассказывают сказки - Самая яркая звезда Севера [litres]

Встретившись с внимательным взглядом лорда Уиллоуби, мистер Конуэй как-то поник.

– Я… не могу сказать, милорд, – запинаясь, пробормотал он. – Но оставлять ее у ребенка определенно нельзя.

– Это мое наследство! – выкрикнула Карина. Миссис Олтвуд бросила на нее предостерегающий взгляд, и Карина смягчила тон: – Отец оставил ее мне.

Лорд Уиллоуби кивнул.

– Книга, подобная этой, говорит о большой любви. И, конечно, не в наших правилах лишать ребенка той единственной вещи, которая осталась у него от родителя. Вы согласны, мистер Конуэй?

– Я… но, милорд… – залепетал секретарь.

– Полагаю, нам давно следовало поговорить. – Лорд Уиллоуби обращался к мистеру Конуэю, но при этом не сводил глаз с книги. – Подождите меня снаружи. Мы поедем в мой особняк и обсудим возможность вашего дальнейшего управления этим заведением.

Секретарь побледнел.

– Конечно, милорд.

Прежде чем выйти из комнаты, мистер Конуэй метнул в Карину злобный взгляд. Подождав, пока дверь за ним закроется, лорд Уиллоуби повернулся к Карине.

– Это действительно твоя книга?

– Да, сэр. – По ее щекам поползли первые слезы. – Отец оставил ее мне. Миссис Олтвуд сказала, чтобы я ее спрятала.

Лорд Уиллоуби протянул девочке книгу.

– Ты должна делать то, что говорит миссис Олтвуд. Не будешь держать ее подальше от чужих глаз – и она привлечет еще больше нежелательного внимания. Понимаешь?

Карина кивнула.

А лорд Уиллоуби отметил, как крепко девочка вцепилась в книгу.

– Ты говоришь на итальянском? – мягко спросил он.

Карина покачала головой.

– Нет, сэр, не говорю.

– Но я слышал, как ты произносила эти слова, когда мистер Конуэй попросил их прочитать. Tutte le verita saranno comprese quando le stesse si saranno derectus.

– Я пыталась их читать, – призналась Карина, – и произносить так, как мне казалось лучше.

– Понятно. – Лорд Уиллоуби задумался. – В одном по крайней мере мистер Конуэй прав: девочке не подобает связываться с наукой. – Он посмотрел на миссис Олтвуд. – О ее отце ничего больше не известно?

– Боюсь, что ничего, – ответила миссис Олтвуд. – У девочки никого нет.

– Однако ж он оставил ей это. Действительно очень странно, – пробормотал лорд Уиллоуби про себя. – Полагаю, изучение языков не такое уж неслыханное занятие для девочки. Скажи, Карина, ты хочешь изучать итальянский?

Ее глаза как будто засияли. Не в силах говорить, она закивала. Карине приходилось слышать о щедрости покровителя приюта, но кто бы мог подумать, что эта щедрость распространяется так далеко.

Лорд Уиллоуби улыбнулся.

– Тогда так тому и быть. А мы с миссис Олтвуд позаботимся об этом.

– И что ты думаешь? – полюбопытствовал Джеймс.

Карина усмехнулась.

– Думаю, нам нужно это сделать.

Дети перечитали вывеску на городском магазине.

Стояло лето. После случая с мистером Конуэем прошел почти год. Карину и Джеймса вместе с другими приютскими детьми послали в город купить кое-какие безделушки к предстоящей свадьбе мисс Эстер, одной из подруг смотрителей.

– Здесь сказано, что это будет в следующие выходные, – быстро заговорила Карина. – Смотрители даже не заметят, что нас нет. Все будут заняты свадебными приготовлениями. И миссис Олтвуд уехала до конца месяца, отправилась навестить сестру. Улизнем тихонько, а к вечеру вернемся. Никто и знать ничего не будет.

– И о чем это вы двое здесь шепчетесь? – поинтересовалась Сара, подходя к ним сзади с охапкой ленточек и пуговичек.

– Ни о чем таком, что касалось бы тебя, – отрезала Карина. И, повернувшись, повела Джеймса по улице.

– Ты когда-нибудь меня простишь? – жалобно простонала Сара.

– За то, что ты едва не лишила меня самого дорогого? – Карина прижала к груди сумку. После случая с мистером Конуэем с книгой она уже не расставалась. – Вот уж вряд ли.

– Я же говорила, – стараясь не отставать, объяснила Сара. – Мистер Конуэй заставил меня сказать, где ты ее держишь. Я и не знала, что он хочет ее забрать.

– Но ты ведь сказала ему, что я ее украла? – набросилась на нее Карина.

Спор этот возникал уже много-много раз и всегда сводился к одному и тому же.

– Ты мне завидовала, потому что тебе ничего не осталось от родителей, и хотела, чтобы и у меня ничего не было. А хуже всего то, что я считала тебя своей подругой. Ну уж нет, больше я такую ошибку не повторю.